Так и историки. На основании одних и тех же «свидетельств очевидцев» они могут сложить совершенно разные картины. И складывают, а как же без этого.
И что за знания о действительности мы от них получаем?
У всех народов историю заменяет басня, пока философия не просвещает людей; и когда, наконец, она является среди этого мрака, она находит умы, столь ослепленные вековыми заблуждениями, что ей с трудом удается вразумить их; она находит церемонии, явления, памятники, воздвигнутые для того, чтобы – подтверждать ложь.
Вольтер французский просветитель
Оставим в стороне рассуждения о возможной предвзятости этих людей (очевидцев и историков). Не субъективных мнений не бывает вообще, и все люди судят о пороках и добродетелях лишь на основании того, что им нравится – не нравится. Или на основании того, что для них выгодно. В любом случае, мнение очевидцев событий всегда интереснее мнения людей, которые исходят лишь из общих соображений или из обрывков случайно найденных чужих суждений.
Но мнения очевидцев одних и тех же событий очень отличаются друг от друга. И дело тут даже не в тенденциозности, а в том, что каждый судит в меру того, что он реально видел, что из этого запомнил и как увиденное понял. Вот и получается, что в истории властвует не факт, а интерпретатор факта. То есть тот, кто об этом факте рассказал. И, кстати, чем авторитетнее интерпретатор, тем порой даже хуже. Типичный пример: написал в свое время Пушкин о том, что Сальери из зависти отравил Моцарта – вот так до сих пор все и думают. Типа бездарный композиторишка коварно устранил своего гениального конкурента. И никому, по большому счету, нет никакого дела до того, что Сальери тоже был прекрасным композитором, и в те времена он был гораздо популярнее Моцарта, и завидовать ему у него не было никаких причин, и что вообще Сальери был добрейшей души человек…
В данном случае, авторская выдумка Пушкина превратилась в «исторический факт». А что? Пушкин же – наше все! Он врать не будет!!!
Очень даже будет. И точно так же вольно или невольно «врут» и профессиональные историки. Кто-то делает это умышленно, подгоняя найденные «факты» под свои теории или под поставленную сверху задачу. Кто-то заблуждается совершенно искренне. Кто-то просто обожает взевозможные провокации.
Не даром же английский поэт и культуролог Мэтью Арнолд в свое время написал, что «на бескрайних просторах океана клеветы, зовущегося «историей», одна волна, даже большая, особого значения не имеет». Просто все склонны верить авторитетам, доверять тому, что написано в учебниках и энциклопедиях. В конце концов, в школе всех приучили отвечать именно так, как надо, как хочет услышать учитель.