Я не смогла ничего сказать. Не смогла ответить, потому что прощать было нечего. Раз уж я простила его дочь, получившую судимость, просидевшую полгода в инвалидном кресле, прошедшую не одну реабилитацию и протезирование раздробленной стопы, улетевшую за границу и поселившуюся с другими блогерами в одном доме пару лет назад, то как я могла не простить и его?
Нет, я не следила и не мониторила её страницы и блог. Умные ленты в соцсетях — никакие не умные. Блокируешь что-то, а оно всё равно выплывает время от времени перед глазами, то от репостов, то от рекламных записей.
Вся моя хвалёная крёстной сила и самостоятельность рухнули в одно мгновение. Я не находила ни сил, ни смелости что-то сказать, ответить и предпринять. Качнулась с пятки на носок и просто упала на его грудь, крепко зажмурившись от стеснения и собственной слабости.
…позволила себя обнять подрагивающим, но таким сильным и большим, рукам, чтобы никогда больше не расставаться и прожить долгую, счастливую жизнь именно с этим мужчиной.
За столом маленького ресторанчика меня накрывает. Может быть, из-за того, что Катя отказалась от моего предложения приехать сюда вместе, отправить за ней машину, встретиться раньше… Впрочем, она от всего отказалась.
— Я вожу. И в городе есть службы такси, Дамир. Встретимся на месте. — аргументировала свои отказы она.
Что у неё там происходит?
Я, конечно, сегодня не стану говорить о том, что мне прекрасно известен её адрес, но этот флёр таинственности напрягал. Вполне возможно, что она хочет оставить его втайне. Держать меня на расстоянии дальше вытянутой руки. Только ничего у неё не получится. У меня слишком мало времени, чтобы играть в благородного.
— Вы слабослышащий?! Я сказала, что ваша девушка спит с моим мужем! — воспоминания снова накрывают.
Девушка? Брось тогда она мне в лицо обвинения Ангелины как-то иначе, не было бы вообще ничего. Я всегда считал сомнение и интуицию, чем-то из области фантастики, а в тот раз почему-то прислушался к голосу совести.
Не берусь судить, какую бы позицию я выбрал на сегодняшний день, уже зная, чем это всё обернётся. Скорее всего, я не сбился бы с курса. Покончил бы быстрее с Игорем, отправив в расход его семью и его окружение. Не сидел бы сейчас здесь.
Эти глаза, серые, словно лёд, серо-голубые, изменчивые, всегда разные и выразительные, всё пустили под откос. Она оказалась другой. Совсем другой. Её настоящей не было на фотографиях и в отчётах многочисленных проверок.