Понятное дело, после обнаружения
ботинка двигался я, соблюдая все правила «крадущихся». Капитан
Марченко, который курировал наше отделение в разведшколе, как-то
раз устроил мне экзамен по скрадыванию. Расставил чувствительные
микрофоны по периметру большого, пустого помещения без окон.
Выставил по углам двоих своих друзей из преподавателей, которых мне
не положено было знать в лицо, выключил свет и приоткрыл дверь в
коридор. В коридоре света тоже не было, а я был.
Моим заданием было каким-то образом
понять, что дверь отворилась, войти в помещение, обойти его по
периметру и на слух или с помощью любого другого органа чувств
определить количество находящихся там людей и собрать о них как
можно больше сведений.
Дело осложнялось тем, что
присутствующие также имели одно простенькое задание. Им нужно было
почувствовать моё присутствие возле себя, прикоснуться ко мне как в
детской игре «в салки» и голосом обозначить факт моей поимки. На
этом игра заканчивалась. Я мог возвращаться в свою комнату и
начинать мечтать об ужине, потому что обед свой я проиграл.
Игру, как и три стакана
преподавательского компота, я в тот раз выиграл. Больше всего
озадачило моего преподавателя то, что я не только верно определил
рост каждого из присутствующих, но и понял, что один из них был
одет в ковбойку с длинным рукавом в красно-синюю клетку! Я ошибся
только в одном — клетка на рубашке была не красно-синяя, а
красно-зелёная на синем фоне, но размер клеток я указал
правильно.
Марченко потом долго допытывался у
меня, как я догадался про рубашку, а я нёс всякую чушь, не без
оснований полагая, что эта проверка была не последней. Зачем
выдавать свои маленькие секреты, правда же? Лишь после выпуска,
перед первой командировкой, — я уже в гостинице жил, а не в
общежитии на территории части, — встретились мы с ним в кафешке на
центральной площади того провинциального городка, и я выдал ему эту
страшную тайну. Сказал всего два слова:
— Командирские часы.
Он откинулся на спинку стула,
наморщил свой высокий лоб, немного подумал, и лицо его осветилось
улыбкой понимания.
— Ах ты ж, сука хитрожопая! — это
был комплимент, если кто не понял.
У того мужичка на левой руке имелись
командирские часы, и их фосфорицирующие стрелки давали остаточный
свет. Совсем слабенький, но тем не менее он имелся. Мне хватило,
чтобы понять про рубашку. Вообще, часы носили все трое. И все они
были механическими. Именно их тиканье и позволило мне перемещаться
в помещении, не подходя к людям ближе трёх метров, а также верно
оценить их рост.