Бывал я как-то раз на том слоновьем
берегу. Дыра — дырой и нищета жутчайшая. Моим сведениям об этой
стране уже больше десятка лет, но не думаю, что за это время они
хоть сколько-нибудь поумнели и хоть как-то смогли приподняться.
Очень уж они простые ребята. Независимость от Франции они лет
тридцать как получили, и с тех пор сидят там, чешут в курчавых
затылках и рассуждают о том, что бы им с этой независимостью такого
сделать, чтобы всем сразу стало хорошо? Как были детьми ещё до
появления там французов, так ими до сих пор и остались!
Глянул я на лейтенанта, кивнул в
ответ на его приветствие, а сам внутренне подобрался. Парень очень
уж старается выглядеть простачком вроде Семён Семёновича Горбункова
из «Бриллиантовой руки». Только Юрий Никулин, который эту роль
сыграл, черноволосый и довольно высокий, а этот маленький,
лопоухий, рыжий и, вдобавок ко всему, ещё и конопатый.
Отставил я сковородку на свободную
комфорку, газ выключил, развернулся к нему, руки переброшенным
через плечо полотенцем вытираю, разговор не начинаю. На Ленку
глянул и кивнул ей:
— Накрывай в зале. Накладывай и
начинай без меня.
Наш гость запротестовал:
— Пусть девушка останется. Мне нужно
с вами обоими переговорить.
— Говорите, но только побыстрее, и
начните с представления и объяснения причин визита. На моей памяти
милиция в нашу квартиру пока что не заглядывала...
Из нагрудного кармана рубашки он
привычным жестом достал красную книжечку удостоверения, раскрыл,
подержал пару секунд перед моими глазами, захлопнул и спрятал на
прежнее место.
— Оперуполномоченный уголовного
розыска Саньков. Вопрос у меня простой...
Вот тут в глазах у него что-то
промелькнуло, что заставило меня насторожиться.
— Мы ищем свидетелей одного
происшествия. Проходил кто-нибудь из вас сегодня через детский сад
и гаражи?
Ленка у него за спиной встряла в
разговор.
— Я сегодня из дома ещё не выходила,
только к подруге на минутку сбегала. Она в нашем подъезде на шестом
живёт. А папа только в парикмахерскую сходил, на обратном пути в
булочную зашёл и после этого тоже всё время дома оставался. А что
случилось? Опять там кого-то грохнули?
— Что значит опять? — лейтенант
переместился от входной двери к мойке. Оттуда он мог видеть нас
обоих одновременно.
— В прошлом году там какого-то бомжа
зарезали. Или это в позапрошлом было? Пап, не помнишь?