Так вот, кроткую пышечку Мей оставили и вовсе без еды. Утром ей выдавали стакан несладкого чая, в обед суп, на ужин сваренное вкрутую яйцо. Она проглатывала еду за минуту, а потом беззвучно плакала, глотая соленые слезы.
У Вертраны и Эйлин тоже сосало под ложечкой от постоянного недоедания, но все же они нашли в себе силы сохранять по половине ломтика хлеба для своей несчастной подруги. Спустя месяц щеки Мей ввалились, и тогда бесстрастная Богомолиха разрешила ей питаться так же, как остальным. Однако Мей с тех пор никак не могла наесться.
— Сама справлюсь! — откликнулась Эйлин на предложение Мей. — Я просто больше люблю ячменную, она сытнее.
Как бы ни хотелось растянуть завтрак подольше, смаковать каждую ложечку, откусывать от хлеба небольшие кусочки и запивать маленькими глотками ароматного чая, время приема пищи было ограничено: не успела, значит, останешься голодной до обеда.
— Строимся, строимся! — то и дело раздавались голоса классных дам.
Выпускному классу давали дополнительно десять минут, поэтому «розочки» гордо, но в то же время сочувственно поглядывали на других воспитанниц, особенно на «чаинок». Некоторые малышки рыдали от голода, их, как раньше Мей, посадили на жесткую диету.
— Хорошо быть выпускницей, — прощебетала Лора.
Она аккуратно сложила салфетку и чуть откинулась назад, продолжая держать спину прямо. Хорошенькая Лора всегда вела себя так, будто уже сейчас находится на смотринах и на нее направлены десятки изучающих и пристальных взглядов. Все знали, что Лора мечтает стать магиссой дома Таурус — одного из могущественных, древних, знатных родов. Его наследник, Финер, собирался в этом году выбрать себе помощницу.
Верта не осуждала наивную Лору. Многие из воспитанниц Института к последнему году обучения смирялись со своей судьбой. Если уж все равно придется сделаться чьей-то собственностью, так не лучше ли самой выбрать себе золотую клетку?
Иногда Верта думала, что и она смирилась. А иногда они с Эйлин и Мей позволяли себе невозможные, глупые мечты о том, что однажды их жизни чудесным образом изменятся. Их полюбят вопреки всем законам и догмам. Возьмут замуж. Позволят иметь детей…
Верта вздохнула, прогоняя мысли, от которых становилось муторно на душе.
4. *** 4 ***
Первым предметом сегодня стояла артефакторика, вел ее господин Вир. Когда Верта была младше, учитель казался ей совсем древним столетним стариком. К тому же он был сгорбленным и седым, иногда, устав стоять, он тяжело опускался на скрипучий стул. Взгляд голубоватых, почти прозрачных глаз, однако, оставался пронзительным и живым.