С той стороны на нас глянуло множество суровых и преисполненных
важностью момента лиц – преимущественно бородатых. Но мелькали
среди них и утонченные женские лики. Мы зрителей разочаровали –
глухая ночь вокруг, мы все в грязи, большой волк чешет задней лапой
за ухом, мелькающий на заднем плане мамонт пытается забрать у
серошерстой белки последний ананас из наших запасов. А девчонка
подросток еще и добавляет такие фразы как: «Ну и сборище, мачтой
вам по сокровенному! Самые захудалые и дрянные пираты на моей
памяти, вишней об загривок». Так что мы никак не порадовали мудрых
старцев и дев.
Но они быстро опомнились, понимая, что не следует обсуждать
внешность проводника, способного мигом доставить их к новым землям.
Мне передали короткие инструкции и я, можно сказать, не раздумывая
вовсе, тут же их применил на деле. Бом напутственно орал: «меньше
торжественности, больше дела! Загибай темпоральные линии к северу!
И покруче!». Орбит от слов полуорка катался туда-сюда, чем добавлял
нервозности ожидающей стороне – их лица тоже «мотались» туда-сюда,
с сочувствием наблюдая за агонией лысого дистрофика.
Грянуло…
Аккурат после последней порции маны.
Берег тряхнуло так сильно, что из океана вылетел катамаран и
прочертил борозду в прибрежном песке. И я медленно воспарил, с
тревогой глядя на пульсирующий в глубокой трещине вулканический
огонь. Надеюсь мы тут не Помпеи породили. Белки нам не
простят...
Когда злобной гудящей колонне огня надоело терзать тело
несчастного экс-навигатора, из моих раскинутых в стороны рук
ударили струи огня. И над берегом Зар’граада появился гигантский
багровый огненный крест. Жар был такой сильный, что полыхнули
ближайшие кусты. Загорелись, но слава Богу не заговорили и ничего
нам не поведали – а я уж убоялся.
Бьющий у меня из груди луч стал ярче на несколько мгновений, а
затем резко сократился, уподобился натянутому резиновому жгуту,
один из концов которого отпустили. Меня что-то ударило в грудь и,
взбрыкнув опаленными ножками, я с воплем улетел в ночную темноту,
где с шумом и хрустом приземлился прямо у лап удивленной белки,
уронившей мне на ушибленную голову тихо стонущие ореховые ядрышки.
Все же шишки живые… и меня снова не поймали…
- Свершилось! – торжественный глас заставил меня встать на
карачки и развернуться вокруг своей оси. Подняв лик, я узрел
высокого и могучего старца в богатой пурпурной мантии, опирающегося
на посох и протягивающего мне другую руку. – Росгард! Ты сумел!