Согласна. Сейчас я согласна на что угодно. Да и самой не хотелось бы, чтобы кто-то узнал о необычной связи с преподавателем.
– Ты выполняешь любой приказ. Я прошу раздеться – ты раздеваешься, я прошу сделать мне приятно – ты выполняешь…
… если вы попросите вскрыть себе вены, я это тоже сделаю, не сомневайтесь.
Ирония лезет в самый неподходящий момент. О таком он меня не попросит. Безопасность. Добровольность. Разумность. Главные правила, нарушение которых несет за собой тяжелые последствия.
– Впредь ты называешь меня Профессором или Профессором Салливаном, – чеканит он уверенно. – Кивни, если согласна.
Киваю, глядя в его затягивающие темные омуты.
– Умница, Габриэль.
Мужская ладонь касается моей щеки. Большим пальцем он оттягивает нижнюю губу. Эти уверенные, четко выверенные движения, этот запах, впитавшийся в легкие за какие-то несколько секунд. Этот взгляд. От него невозможно спрятаться, невозможно разорвать зрительный контакт. Невозможно пошевелиться, когда на тебя так смотрят. И без того черные глаза становятся еще чернее. Сливаются со зрачком. Они похожи на бездну, в которую я лечу, не надев предварительно парашют.
Не могу оторваться от них. Знаю, что должна покорно смотреть вниз, как послушная кукла для утех. Должна. Но не могу. Пока что. Он не приказывал.
Профессор аккуратно расстегивает пуговицы на декольте моего платья до талии. Стягивает вниз за рукава вместе с лямками лифчика, обнажив стесненные в белье полушария и плоский живот. Его прикосновения мягкие, осторожные, но в то же время четкие, словно он продумал каждый шаг, прежде чем раздеть меня.
Чуткие пальцы уверенно поглаживают мои руки, плечи, поднимаются к шее, смыкаются на ней. Большой палец чуть надавливает на кадык. Контролирует дозу кислорода в легких. Страх подступает к горлу, но тут же уходит на второй план, когда мужчина ослабляет хватку, а твердый голос произносит:
– Ты готова служить мне? – поднимает уголки чувственных губ.
– Да, Профессор.
Теперь назад пути нет. Его и не будет. Только что я подписала личный договор с дьяволом. Врата порока защелкиваются за спиной. Я сама сделала шаг в пропасть. Ради семьи. Ради любимых людей.
Теперь будь что будет.