- Переведёте мне на карту, - спохватываюсь я, вспомнив о пятисотке. Деньги у меня, в отличие от Роберто, на дороге не валяются.
- Да-да, конечно, - он сразу же хватается за телефон и делает перевод. Я уже не впервые выручала его с наличкой, и процесс отработан.
- Ну, я пойду, - прощаюсь я, делая шаг от него и мечтая скорее оказаться дома и рухнуть в постель.
- Может, вы согласитесь выпить со мной чашечку кофе? – внезапно предлагает босс.
Я уже собираюсь отказаться, сославшись на поздний час и на то, что завтра рано вставать на работу, но тут до меня доносится громкий шепот за спиной.
- Соглашайся, Маринка, что тут ломаться! – хором подсказывают старушки на скамейке. Вот как они догадались, о чем речь? Наверное, услышали в итальянской речи знакомое слово «кофе» и имя мое тоже подслушали, хотя я им не представлялась.
Я оборачиваюсь к ним, и Брошкина с лукавым видом говорит:
– Сначала кофе, потом в постель…
- А там и до загса недалеко, - подхватывает Барыня.
- Что они говорят? – волнуется Роберто.
- Говорят, что кофе на ночь пить вредно, - отвечаю я и уже тянусь за телефоном, чтобы вызвать себе такси.
В карих глазах Роберто столько горячей мольбы и невысказанного одиночества, что я застываю на месте, не донеся руку. Так смотрят бездомные котята и щенки в надежде, что их не бросят. Кажется, я начинаю понимать, почему босс засиживается на работе допоздна. Ему просто неохота возвращаться в пустую квартиру, где его никто не ждет.
- Ладно, - соглашаюсь я. – Только недолго.
Роберто радостно бежит к подъезду и распахивает дверь. А вслед нам доносятся наставления бабушек:
- Совет да любовь! Если что, аптека за углом.
От последнего замечания я густо краснею. К счастью, Роберто не знает русского и ничего не понял!
Лифта в пятиэтажке не предусмотрено, и я поднимаюсь за боссом по лестнице. Каблуки громко стучат, из-за запертых дверей квартир доносятся то крики младенцев, то громкая музыка, то ссора супругов.
- Весело тут у вас, - шучу я.
- Как в Италии, - с улыбкой откликается Роберто.
Высокие каблуки подводят меня, когда мы поднимаемся на четвертый этаж. За крайней дверью раздается оглушительный собачий лай, и я испуганно оступаюсь, подворачиваю каблук и заваливаюсь на Роберто. Он подхватывает меня за плечи, и я испуганно замираю в его крепких объятиях.