На
долю секунды воцарилась тишина, и взорвалась шумом возгласов, криков «браво», а
кто-то даже захлопал в ладоши.
А у
меня от всей этой фальши, в груди сжался комок злости и чувства безысходности.
Вслед
за мачехой поднялся мой жених. Он дождался тишины и отсалютовал бокалом вина.
-
За невесту, друзья, этот день делает меня счастливым!
Я
не помню, сколько продолжалась эта вакханалия лжи и лицемерия. Один тост
сменялся другим, гости пили за здравие, за долгую семейную жизнь, за процветание
рода Абиларов. А потом зазвучала музыка. Мачеха не на шутку расщедрилась,
пригласив квартет музыкантов.
Когда
жених протянул руку для танца, мои ноги едва не подкосились, в глазах
потемнело. Танец напоминал медленный вальс, я быстро освоила шаг, но
прикосновение этого человека было невыносимым. Меня затошнило – и это
физиологический факт, а не фигура речи. Пока он держал меня за талию, моя кожа
покрылась болезненными мурашками, а от его дыхания, когда он склонял голову к
моей шее, ощущался ожог. Или это мое воображение? Моя ненависть к этому
чудовищу? Не знаю. Я просто ждала, когда музыканты замолчат.
Нет,
ни при каких обстоятельствах он не станет моим мужем!
-
Мари, вы бледны, - его взгляд уперся в мое лицо. – Вам плохо? – Голос прозвучал
скрипуче и с толикой претензии, словно это грех, если девушке нездоровится.
-
Все в порядке, господин Абилар, - выжала я из себя улыбку.
-
Рад за вас, но если плохо, то мы можем выйти в сад прогуляться.
-
Что вы, неудобно, - стыдливо вспыхнула я. Надо же, такого артистизма от себя не
ожидала.
-
Как хотите, - ответил он.
Танец
закончился, и меня отвели к столу.
Праздник
набирал обороты. Подвыпившие гости веселились, танцевали. Мужчины, из тех, кто
посолидней, уединились в курительной комнате. Я мрачно уставилась в окно гостиной,
отвернувшись от всех. Хоть бы меня никто не трогал. Что делать? Как поступить,
чтобы побег совершился без сучка и задоринки? Чтобы не поймали, не наказали, а
потом не закрыли в подвале в ожидании свадьбы.
-
Мари, - меня окликнули. Я повернула голову и увидела того паренька, что мне
подмигивал. – Не соблаговолите ли со мной потанцевать?
-
Простите великодушно, - в тон его речи
ответила я. – Я слишком слаба, на меня плохо действует вино.
- И
все же, я настаиваю, - парень задорно улыбнулся, и вдруг склонился ниже, к
самому уху. – МарТимофевна, не выпендривайся и идем танцевать.