— Что, заныкались? — держится за косяк, покачиваясь.
— Мы играем в поезд, — улыбаюсь, стараясь избежать разборок, на которые Данилу тянет в последнее время все чаще.
— Бездельницы! Жрете за мой счет только! — обводит глазами детскую, останавливает взгляд на Алисе, — Задолбали, обе!
— Дань, — поднимаюсь, подхожу ближе, — Ты наверно сходи, поспи. Ты утомился…
— Утомился?! Зато ты никогда не утомляешься! Чем ты занималась весь день? Ногти красила? По маникюрам своим ходила?
— Я занималась с Алисой, мы читали, — и это правда. Мы вместе, ежедневно готовимся к школе. Хотя до школы еще полтора года. Но лучше раньше чем позже.
— А эта тупица что, так ничему и не научилась? А ну давай читай что-нибудь, — он делает шаг в сторону к ребенку, но я перегораживаю ему дорогу:
— Не лезь к дочери!
Алиса вскакивает на ноги и, сжав в руке игрушечный вагончик, забивается в угол. В такие моменты она очень боится Данилу. Хотя, признаться, не только она.
— Ты мне еще указывать будешь?! — его глаза загораются какой-то неестественной злобой, — Я жалею что вообще вы обе тут. И это надо исправлять!
— Я не указываю… Пошли в спальню, поговорим там, — на самом деле разговаривать я не хочу с ним, да и не о чем. Но я не ожидала что он явится пьяным в детскую, раньше он этого себе не позволял. Только с каждым днем границы непозволительного все больше раздвигаются.
— О чем с тобой, дурой, разговаривать? — громко, жутко смеется. Я смотрю на его светло-голубые, ледяные глаза, на его грубое лицо, омраченное злобой. Он выше меня почти на голову. Кажется тронет пальцем — и я улечу. И ведь тронет. Уже трогал.
— Даня, пошли в спальню, а Алиса пока поиграет в поезд… — я цепляюсь за последнюю попытку как-то успокоить разгорающийся скандал. Но не тут-то было. Не для того муж явился сюда.
— Нет, слушай сюда, тупица. — он наклоняется ко мне, дыша перегаром, — Ты сейчас собираешь свои шмотки и валишь на все четыре стороны.
— Куда? — это уже что-то новенькое.
— А куда хочешь! — орет так громко, что слышно, наверно, во всем доме. Его белоснежная рубашка расстегнута наполовину, обнажая широкую мускулистую грудь, рукава закатаны по локоть. Замечаю на ткани грязные пятна. Это соус? Алкоголь? Или кровь? Впрочем, какая разница.
— Давай это обсудим завтра с утра, — вздыхаю. Однако Данила не собирается успокаиваться. Более того, он уверен что меня срочно нужно выгнать.