– Серёжа, я пойму, если, согласно своим принципам, ты откажешься
принять предложение, которое я собираюсь тебе озвучить. Но прошу,
не отказывайся сразу. Я пытаюсь тебе помочь.
– Я открыт к любым предложениям. – удобнее устраиваясь на
кровати, предлагаю девушке переходить к сути.
– Отлично, – говорит она, – моё предложение идёт пакетом. В нём
всего два пункта, но отказ от любого автоматически аннулирует нашу
договорённость. Продолжать?
Киваю девушке.
– Во–первых, соглашайся с исковыми требованиями, по возмещению
материального ущерба. Не доводи до суда. Я выплачу все твои долги.
Во–вторых, я вытаскиваю тебя из тюрьмы. Устраивает?
– Ты готова отдать за первого встречного такую сумму? – не спешу
я соглашаться с её предложением. – Отдать, считай, мошенникам,
желающим заработать за чужой счёт. Ты ничего не напутала в своём
стремлении помочь?
Мария откидывает голову назад, поднимает руки, со сжатыми в
кулачки пальцами, над головой, тянет их вверх, выгибает спину, от
чего, на её груди, отчётливо проявляются два симпатичных холмика,
до того, частично скрытых платьем свободного кроя, а подол её
платья неумолимо ползёт вверх, всё больше оголяя ноги девушки.
Потягушки.
Усилием воли заставляю себя отвести взгляд от демонстрирующей
гибкость тела, грацию и оголившиеся, по воле неприлично
задравшегося платья, бёдра девушки, и сосредоточится на разговоре.
Мария же, добившись нужного эффекта, заканчивает свои
зевательно–потягушечные упражнения и быстро возвращает всё на
место. И осанку, и ладони на коленях и своевольный подол. Переводит
взгляд на меня и отвечает на вопрос:
– Серёжа, это – всего лишь деньги. Для меня – ничтожная сумма, а
для тебя – балласт, от которого нужно избавляться как можно
быстрее.
Не спорю. Неизвестно, насколько затянутся суды, какие решения
будут по ним вынесены. Вряд ли, с такими долгами я смогу выехать из
Кореи. А если и смогу, это всё останется на маме, которую могут
обязать платить за несовершеннолетнюю беглянку. Какими бы не были
принципы, но, что я там регистраторше в тюрьме, однажды говорил? –
мир меняется! И если, мой отказ от помилования – считать за
стратегический шаг, то сейчас, тактически верно будет соглашаться с
предложением. Всё равно, в долгу не останусь. Обязательно верну
всё, до цента.
– Хорошо, – произношу я вслух, а мысленно соглашаюсь я с первым
пунктом «плана», – как ты меня собираешься вытаскивать из тюрьмы?
Устроишь побег? Боюсь, я дальше охранника не уйду. Сил не
хватит.