Снимаю с плечиков один из халатов, надеваю. На голову наматываю
полотенце. И, прямо босиком, выхожу из ванной.
Пол в комнате застелен изумительно мягким ковровым покрытием со
средним ворсом. Ступать босыми ногами по такому – сплошное
удовольствие.
Меня притягивает окно. Точнее, то, что я за ним разглядел.
Утопая ступнями в мягком ворсе, подхожу к той части окна,
которая является откатной дверью. Цепляюсь за утопленную в стекло
ручку, тяну вбок. Дверь, неожиданно легко поддаётся, откатываясь по
направляющим почти до упора. Выхожу на террасу.
Терраса, до внешнего края которой, метров шесть, протянулась
вдоль всего фасада, с этой стороны дома. По бокам её ограничивают
глухие стены соседних домов, которые, при этом, поднимаются не
намного выше уровня дома, в котором сейчас нахожусь. А этот этаж –
последний.
Метрах в трёх, от меня, подсвеченная изнутри, и отражающая
искусственный свет, освещающих террасу ламп, поблёскивает вода.
Бассейн. Он вытянулся вдоль всей террасы, разделяя её на две части
вдоль. Сухую – ближнюю к окнам и водную – доходящую почти до
внешнего края дома. Сам край дома выполнен в виде бортика, шириной
сантиметров тридцать, на котором закреплено ограждение из
прозрачного материала.
«Удобно» – прихожу я к выводу. – «Можно руками опереться на этот
бортик и не вылезая из воды наслаждаться видом на город. А
ограждение не даст случайно вынырнуть за пределы дома. Что там у
нас с пейзажем? А с ним всё отлично!» – узнаю я очертания
Центрального парка. – «Я на Манхэттене! В самом дорогом районе
Нью–Йорка»
Заканчиваю осмотр, возвращаюсь в помещение. На улице тепло, по
этому, оставляю окно открытым. Подхожу к кровати, расстилаю. –
«Бельё и правда, новьё» – отмечаю про себя. – «Кто бы сомневался».
Скидываю на пол халат, бросаю туда же полотенце. Волосы ещё не
просохли, но мне лень с ними замарачиваться. Забираюсь под
одеяло.
«Я на свободе» – неожиданно приходит очевидная мысль.
Ещё час назад, я был на грани. И честно говоря, не знаю, что
могло произойти, если бы, не появилась Маша.
Правда, сперва, заявился ДжуВон, и умудрился выбесить меня на
пустом месте. Конечно, понятно из–за чего я на него взъелся. Для
него, моё положение – это повод позубоскалить. Особенно, после
косяка с помилованием. Мол, я тебе предлагал не упрямиться. Сделать
по–моему.