– Ну вот! Значит, временный брат ей не помешает, как мне – временная сестра, – засмеялся я.
– Не одобряю я это, – поджала губы мама.
На это я ничего не ответил – прошел в свою комнату: переодеваться и готовиться к первому свиданию со своей Снегурочкой.
Разумеется, братско-сестринских отношений с Анжелой не сложилось – они быстро переросли в роман. Но относился я к юной соседке бережно, невинности не лишил, хоть и трудно было сдержаться после долгих томных поцелуев. Даже ей, девственнице, трудно было устоять, а мне, взрослому мужику, и подавно. Но мозги у меня всегда были на месте, и лишние проблемы мне были не нужны. Так что черту я не переходил и ничего Анжеле не обещал. От нее тоже никаких обязательств не требовал, но она их дала сама. Сказала, прощаясь, что будет ждать моего отпуска и хранить мне верность. Я только поблагодарил и сказал, что тоже буду скучать.
И поначалу скучал немного, но не тосковал конкретно, это уж точно.
Январь 2006 года
Слово свое Анжела сдержала: дождалась меня. Наш роман возобновился, и теперь уже нас ничего не сдерживало: моей красавице-соседке уже полгода как исполнилось восемнадцать, и она сама сказала мне, что хочет, чтоб у нас с ней все было по-взрослому.
Ждала меня Анжела во всех смыслах этого слова: я стал первым ее мужчиной. Особой ответственности по этому случаю я на себе не чувствовал. Гордость – да, благодарность – тоже. Ну, и, разумеется, желание не разочаровать, не позволить девочке пожалеть о своем решении.
И я старался. Развлекал Анжелу по полной программе. Возил ее по ночным барам и караоке-клубам, водил в боулинг и на каток: заряжал положительными эмоциями и энергией, которую мы тут же расходовали, сняв сауну или номер в гостинице.
В постели я, конечно, особенно старался. Не было, наверное, ни одной приемлемой позы, которую мы не попробовали, не чурались и оральных ласк. Предохранялись вагинальными таблетками: они не портили удовольствие, не влияли на гормональный фон и считались надежным средством контрацепции.
Разумеется, наш роман не был тайным: скрыть такое было бы невозможно, да и не считали мы нужным таиться. Анжела была уже совершеннолетней, я вообще взрослым. А то, что наши отношения не нравились Анжелиным предкам, да и моей матери тоже, нас только раззадоривало.