– Ну что, полегчало? – невозмутимо спрашиваю я, любуясь заведённой милашкой.
– Нет! – пылко отвечает она, но ещё через несколько глубоких вдохов и выдохов добавляет: – Не знаю… Может быть. Тебе-то какая разница?
– Мне? Ты права. Никакой. Просто спрашиваю.
– И я ответила. Так что покинь мою комнату.
– И ты не хочешь послушать меня?
– А тебе разве есть что сказать?
– Мне всегда есть что сказать, Мили, – в шаг сокращаю между нами расстояние и касаюсь пальцами её пылающей щеки, желая убрать прилипшую тёмную прядь волос за ухо. Но Мили быстро реагирует. Тут же бьёт меня по руке и порывается сделать шаг назад.
Такая смешная, когда дуется. И наивная, раз думала, что у неё выйдет отодвинуться. Мне ничего не стоит быстро уместить одну ладонь на её поясницу и прибить худышку к себе.
Марк
– Марк, – пищит Мили и вбивает ладони в мою грудь, словно тысячи микроразрядов тока запуская по венам.
Сжимаю зубы и замираю. Кажется, даже дыхание торможу, наблюдая, как девчонка округляет свои фантастичные глаза, в полной мере ощущая мой каменный стояк, на который всё это время боялась опустить взгляд.
– У тебя там… он… там… – заикаясь, блеет она.
– Кто у меня там?
– Ты сам знаешь.
– Мили, говори нормально. Кто у меня там?
– Зачем ты меня так мучаешь?
Издаю нервный смешок. Кто бы говорил о мучениях? Мои яйца-страдальцы скоро лопнут от перевозбуждения.
– Я не мучаю, а хочу, чтобы ты научилась говорить открыто и чётко. Разве так сложно член назвать членом?
– Нет… Несложно, но я просто не понимаю, почему он стоит, – сдвигает брови к переносице, словно о квантовой физике размышляет, и я не сдерживаюсь от смеха.
– Тебе серьёзно нужно объяснять, почему у парня стоит член на девушку? Ты вроде сказала, что просветлённая.
– Да, но, судя по твоему сегодняшнему поведению, я решила, что я тебе неприятна.
– Неправильно решила, Мили.
– Вот этого я и не понимаю.
– Чего?
– Нравлюсь я тебе всё-таки или нет?
Усмехаюсь.
– Что за глупый вопрос? Сама же чувствуешь ответ или мне его поближе показать нужно?
– Нет! Не надо ближе, – нервно скулит Мили. Несколько раз вдыхает и выдыхает, стараясь успокоиться, а затем поднимает на меня донельзя грустный взгляд. – Тогда почему ты так себя вёл со мной весь день? И почему ни разу не позвонил мне?
Я вздыхаю. Правда ей не понравится, но она необходима.