Вам предоставлены начальные
навыки: внушение.
Ну вот!
Я главный помощник!
Хозяин наделил меня внушением! И я
могу набрать с его помощью себе команду!
У меня даже дух захватило, а сердце
забилось быстрее.
Что ж, будем выполнять приказ.
Если Хозяин не уточнил, кого именно
нужно набрать, значит, будет искать по своему разумению.
Я прошел сотню метров по своей улице
и свернул на Степана Разина. Я разглядывал окружающие дома,
заглядывал в окна. Как назло, никого не попадалось из нормальных
людей, кого бы я хотел взять в свою команду. Два дряхлых старика и
женщина с ребенком, повстречавшиеся мне пока на пути, точно не
соответствовали моим запросам. Что ж, идем дальше. По этой улице я
выйду в центр, на улицу Мира, а уж там будет из кого выбрать.
Я наполнился решимостью, прибавил
шаг. Нельзя заставлять Хозяина ждать выполнения его приказа. А уж в
исполнительности меня еще никто не упрекал. Хозяин останется
довольным.
И за несколько домов до перекрестка,
я неожиданно натолкнулся на ту самую малолетнюю банду. Меня накрыло
волной ненависти при виде них. Я же хотел отомстить им за свои
унижения? Сейчас был самый подходящий момент.
Все трое стояли поодаль у огромного
трехэтажно дома Лапы, который тут жил. Они крутились у
припаркованного возле дома большого джипа, и через тонированные
стекла пытались заглянуть внутрь салона. Они заметили меня, только
когда я поравнялся с ними.
Я знал, надеялся, что они меня
заметят, но продолжал идти, глядя перед собой, что-то неумело
насвистывая себе под нос. И от такой невиданной наглости у всех
троих отвисли челюсти. Три пары глаз провожали меня с нескрываемым
удивлением. Я даже подумал, что вот так и пройду мимо. А мне этого
совсем не хотелось. Эти три урода и должны стать моими помощниками,
моими рабами! Именно они! Решение было спонтанным, но очень
правильным. Ничего лучше и придумать нельзя.
Первым пришел в себя самый
сообразительный – Лапа. Он толкнул локтями обоих дружков, стоящих
по бокам от него.
- Это что за видение Христа народу,
а? Мне мерещится, или я чего-то не понимаю!?
Вторым свой писклявый голос подал
Шпын.
- Да это же Уродище! Ну, и наглость!
– тонко засмеялся, показывая пальцем в небо. – Наверно, погода
испортиться, а?
Сохатый стоял молча, разинув рот. С
трудом подбирая слова, пропыхтел: