Разведя руки в стороны, я сказал:
- Стоять, засранцы!
Они попытались оттолкнуть мои руки,
проскочить.
- Чего надо, дядя? – возмутился тот,
что повыше ростом.
Я крепко ухватился за их дорогие,
мягкие курточки.
- А теперь сходите и отдайте то, что
вы у нее взяли, - я кивнул в сторону старушки. Кто-то из зомби к
ней подошел, помогал подняться. – Вы меня поняли, вы, маленькие
уроды?
Они попытались еще дернуться, но тут
мы встретились с ними взглядами, и они на мгновение замерли и даже
как-то обмякли. Тот, что повыше только и прошептал в испуге:
- Д-другой…
Ноги его подкосились, он начал
валиться на землю.
- Что? – спросил я, недоумевая и
пытаясь удержать. – Ты меня услышал вообще?
- Д-да, - прохрипел он. – Мы все
отдадим, только отпусти, пожалуйста?
Последняя фраза его была
вопросительной. Он испугался меня? Что он думал, что я с ним
сделаю? Но я отпустил их, и они сразу же, запинаясь и падая,
побежали обратно к старушке, которая поднялась с земли, благодаря
людям, продолжая причитать.
Подростки подняли брошенную сумку
старушки, подбежали к ней, шепча извинения, вывернули из карманов
купюры, оглянулись на меня и скрылись в противоположном
направлении. Издали я заметил, что все люди, которые хлопотали
возле старухи, были зомби. Так же, как и сама старушка. Может, еще
не все потеряно в этом сумасшедшем мире?
Я оглянулся по сторонам – погони не
увидел, странно, - вернулся в машину, медленно объехал группу людей
и через пару минут был у дома Петровича.
Вбежав по пыльным ступеням, позвонил
и еще постучал в дверь. Только через долгие секунды услышал голос
жены Петровича с другой стороны, шепчущий словно бы в замочную
скважину:
- Никита, это ты?
- Я, Клавдия Егоровна, - сказал я
тоже тихо, нагнувшись.
Щелкнули запоры и замки. Дверь
приоткрылась. В щель появился белый глаз Клавдии Егоровны.
- Ага, - кивнула она, окончательно
убедившись, что я – это я.
Дверь отворилась. Я втиснулся в
прихожую, большую часть которой занимал Серый, лежащий на полу.
Первая мысль была – тело, лежащее на полу. Я присел, нащупал пульс
на шее, убедился, что он жив, и еще может выжить.
- Я помогу, - прошептала Клавдия
Егоровна, повернула голову в комнату, из которой доносились звуки
телевизора. – Давайте, Никита, только побыстрее, пока…
- Да я все понимаю, Клавдия Егоровна.
Просто помогите мне, а потом я все сделаю сам. Хорошо?