– Вижу, Ирмаин-ала, вы все же уделили должное внимание своему гарему и отыскали для него истинные жемчужины.
– Д-да, конечно, – рассеянно кивнул Ирмаин. Его взгляд как раз остановился на дереве, и глаза слегка округлились.
Тем временем откуда-то зазвучала негромкая музыка – Рами со своим танбуром пристроился за одной из драпировок, чтобы не оскорблять взор благородного гостя видом презренного евнуха. Ну и не отвлекать внимание.
Кажется, старшей жене самое время испариться – настал черед развлекательной программы. И прихватить с собой старый экземпляр договора – чтобы этот крокодил под шумок не подсунул его Ирмаину на подпись. Благо сейчас ай-Джариф на меня не смотрит – сложно оторвать взгляд от Джарис, которая удаляется, слегка покачивая бедрами в такт музыке. А потом замирает посреди зала и медленно оборачивается.
А рядом с ней откуда-то из-за дерева появляется вторая женская фигура в точно таком же одеянии. И еще одна. Одновременно девушки сдергивают верхние покрывала – и по плечам рассыпаются светлые, темные и рыжие локоны. В центре пока Джарис, по обе стороны от нее танцуют Айсылу и Тария.
Успела, умница. Надеюсь, и нашу гулену привела за шкирку.
Ай-Джариф даже поперхнулся. Ну да, в Зенаиле нечасто увидишь блондинку и рыжую, да еще рядом. Такое классическое трио из разномастных красавиц вряд ли в каком-то еще аифальском гареме увидишь.
Я тем временем спокойно никем не замеченная просочилась в нишу за одной из занавесей. Удобная штука – все эти драпировки. Вот поэтому в моих комнатах никаких лишних тряпок нигде не висит.
Маруф оказался уже здесь – переминающийся с ноги на ногу и еще более нервный, чем раньше.
Тем временем музыка – тягучая, томная – ускоряла темп. Девушки синхронно изогнулись – и на первый план вышла четвертая красавица. Айсылу тотчас скользнула за ее спину.
Отточенными движениями танцовщицы продолжали медленно сбрасывать с себя покрывала – одно за другим. Да-да, их наряды “почти как у эрти” – сборно-разборные. Конечно, до настоящего стриптиза дело не дойдет – все-таки у нас тут не бордель. Но постепенно они разоблачатся до допустимого для невольниц минимума.
Все, кроме Заремы.
Зарема оставалась не просто укутанной до пят – у нее по-прежнему была покрыта голова и закрыто тонкой вуалью даже лицо. И в то же время струящаяся ткань в танце обрисовывала ее плавно двигающуюся фигуру, а в грамотно сделанных разрезах то и дело мелькала то обнаженная до плеча рука, то лодыжка босой ножки с золотым браслетом, а то и округлое бедро в полупрозрачных кисейных шальварах.