Тогда, год назад, пришла Аня домой и бросилась к компьютеру — добавить свежее стихотворение. Но прежде стала читать рецензию на предыдущее. Неплохое, но… незнакомец разнёс буквально каждое слово. Придрался и к ритму, и к рифмам, и к смыслу.
Резюме было таким: вам бы не стихи сочинять, а щи варить, милочка.
Милочка в сердцах надумала удалиться. Провозилась не меньше часа, тычась во все вкладки, наконец, достигла результата. Правда, не удалила совсем, а только закрыла. На этом успокоилась. Пожалела на следующий день, однако сама восстановить страничку не смогла, а Вадима просить постеснялась. Так и забросила. Стихи по старинке записывала в блокнот. Не стала даже файл в компе открывать, всё равно потеряется.
Полистав сборник, Аня сделала селфи с книгой в руках, разместила в Фейсбуке. Кликнула на запрос. В друзья просился тот парень, с которым она танцевала в ресторане. Надо же! Обещал позвонить, не позвонил. Зато нашёл её тут. Приняла запрос и стала просматривать фотографии Стаса.
Эффектен чертяка! Молодой человек с тёмными волосами в чёрных одеждах с надменным выражением лица был абсолютно одинаков на всех снимках. Изменялся лишь фон: грозовое небо, бушующее море, горное ущелье, зимний лес. Везде Стас был в одиночестве. Хотя, кто-то фотографировал его, значит…
— Артист?
Аня вздрогнула.
— Мама! Просила не подкрадываться!
— Не узнаю. Зарубежный? Где снимается?
— Что ты выдумываешь! Парень, с которым я познакомилась на дне рождения Фомы.
Едва Анюта договорила фразу, как на экране возникло сообщение: «Встретимся?»
— Так это твой новый? — изумилась Валерия Павловна. — Слишком красив для тебя. Не соглашайся.
Аня рассердилась. Да что же это такое? Почему все указывают, что делать! Вернее, что не делать. Пальцы пробежались по клавиатуре: «С удовольствием». Клик мышки и окно свернулось. Аня скосила глаза, ожидая, когда мать выйдет из комнаты, но Валерия Павловна не спешила.
— Главное, чтобы этот не крутил тобой, как Вадим.
— Мама! Вадим не крутил. Не говори так.
— Интересно… Год встречались, а предложения так и не сделал.
— Болел. Знал, что может умереть.
— Тем более! Зачем морочить девушке голову, если…
— Никто ничего не морочил!
Аня встала, Валерии Павловне пришлось отступить на два шага.