Возник он ни далеко, ни близко — вне времени и пространства. Стоял, не шевелясь на узорчатом, похожем на змеиную кожу полу, окружённый бесконечной колоннадой — ровными рядами простых, как свечи, колонн из серого гранита.
Послышались гулкие, сопровождаемые эхом шаги, но того, кто приближался, видно не было.
— Магистр, — склонил голову Стас.
В тот же миг рядом с ним проявилась щуплая фигура немолодого на вид мужчины в смокинге, белой рубашке, узких брюках и лаковых туфлях, отражавших отблески невидимого пламени.
— Ты сделал выбор, претендент? — свистящим шёпотом спросил тот, кого назвали магистром.
— Я сделал выбор.
— Кого из трёх? Ольга, Анна, Ксения?
— Анна.
После недолгого молчания магистр зашептал:
— Ты назвал самый сложный вариант, мальчишка! Уверен в своих силах? Помнишь, что провал отбросит на год обучения обратно?
— Она не показалась мне сложной, ваше первостепенство.
— Я предупредил.
Магистр провёл ладонью по невидимой плоскости. В воздухе возникли написанные пламенем имена. Стас протянул руку и коснулся того, что было в середине. Крайние исчезли, а буквы АННА разгорелись ярче. Затем, будто кто-то невидимый писал огненным пером, проявились слова задания: «Порабощение чистой души».
Едва заметно шевеля губами, Стас прочёл условия, каким должен следовать, чтобы перейти на новую ступень иерархии. Закончив, произнёс:
— Усвоил. Приступаю.
— Ты самонадеян, — сообщил ему магистр, — через два месяца всё должно быть завершено.
С этими словами он растворился. Погасли и буквы.
Наша реальность. Продолжение
Анне скучать не пришлось. Пока парень, с которым она приехала, отсутствовал, за столик подсел подвыпивший мальчишка лет шестнадцати. Назвался Мишей и веселил девушку, припоминая бородатые анекдоты, по большей части неприличные. Каждый раз, произнеся непечатное слово, он шумно тянул ноздрями воздух и говорил:
— И-изз-звините мой французский.
Анюта не знала, как отделаться от развязного собеседника, и поминутно оглядывалась, высматривая в толпе Стаса. Тот подошёл, ни секунды не медля, взял Мишу за шкирдон и толкнул. Парень пропахал мимо двух соседних столов и растянулся в ногах у танцующих. Его со смехом подняли и повели к барной стойке.