Невинность в Награду - страница 12

А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!Что он прицепился ко мне Егор этот? Обещал же, что не будет ко мне больше приставать? Или я что-то перепутала?Я к нему со всей душой! Отблагодарить хотела за то, что на работу меня взял. Растение, как от сердца оторвала на подарок! Я его шесть лет выращивала, между прочим! А он?Мало того, что не обрадовался, так ещё и облапал! У них так принято сотрудниц за талию щупать? Ужас!Да-да, я помню, на какие он благодарности рассчитывал за трудоустройство! Нафиг ему моё деревце, если можно за бочёк потрогать? Думала, Егор и правда сожалеет о том, что руки в тот вечер распускал. И вот, прошла всего неделя, а он опять за своё?Ещё начал что-то нести про то, что я у него помощи просить должна. Егор мне кто такой, чтобы я его просила тяжести таскать? Муж, отец, любовник, брат, сосед? Может, он ещё ко мне домой приедет и кран починит?Три дня уже капает. Бежит! А починить нет возможности. Поменять полдела. Кран купить сначала надо, а я уже весь аванс на долги раскидала. Оставила вровень на еду и проезд. Откуда я знала, что кран потечёт?Всегда так. Беда не приходит одна. Только что-то починишь, другое посыпется. Потом пятое, десятое...Я сегодня на работу уехала, а сама не запомнила, перекрыла я главный кран на воду или нет? Всё из-за цветка этого дурацкого! Сижу теперь, как на иголках! Вдруг там соседей топит уже? А Молчанов мне подзадержаться предлагает?Ну, спасибо, Егор Алексеевич! Очень вовремя!А что ему надо-то от меня? Благодарностей?От мысли, что Молчанов сейчас ко мне снова приставать начнёт, у меня внутри всё задёргалось мелко-мелко и коленки затряслись. Мы же тут одни сейчас останемся?– Девочки, пока! – проводила я Лену и Васю взглядом.Вот мы и одни...– Что-то случилось, Егор Алексеевич? – осторожно спросила я, не глядя на мужчину.Он бросил свой портфель на Васин стол и подошёл ко мне вплотную. Всё, сейчас на столе меня загнёт, юбку задерёт, и поехали! В кино так всегда делают. У меня уши стали красными, руки затряслись, как будто я замёрзла, а спина вспотела так, что блузка прилипла!От Егора запахло одеколоном, и этот дерзкий, властный, томный аромат напомнил мне о том, каким он бывает настойчивым. Я старалась не дышать, чтобы его не нюхать. Уже голова кружится, мамочки!– Ничего не случилось, Любочка! Я вот подумал, что надо бы твой цветок пересадить, пока ты не передумала. Поможешь?– Ц-цветок?– Ага. Поедем сейчас с тобой горшок красивый купим, и что там ещё надо?Фух! Слава богу! Я-то уже себе напридумывала! Даже смешно стало.А как же мой кран? Мы часа два ещё возиться будем с деревом. Потом мне час до дома ехать. А вода уже, наверное, четыре этажа вниз затопила? Боже, что делать-то?– Егор Алексеевич, а давайте завтра? У меня сегодня срочное дело! Мне домой надо!– Я отвезу тебя потом, Любаша! Не волнуйся! Никаких завтра! Я уже настроился!Настроился он? Про мой настрой, конечно, никому не интересно. Мне бы его проблемы. Пока мы в цветочках колупаемся, я ещё на миллион встряну за ремонт всего стояка.Обречённо я выключила компьютер, борясь с подступившими слезами. Они меня так и душили. Невовремя и беспощадно. Нафига я это дерево припёрла? Инициатива нагибает инициатора, всё правильно!Цветы надо пересаживать с хорошим настроением, а не вот это вот всё! Неужели Егор не понимает, что у людей свои личные дела имеются? Посерьёзней комнатных растений, между прочим.Как я не держалась, губы у меня задрожали, лицо сморщилось... А Молчанов всё смотрит на меня и смотрит!Достало уже всё!Я громко всхлипнула и разревелась, закрыв лицо руками.– Люба! Любочка! Ты что, милая? – услышала я над ухом голос перепуганного Егора.– Я... У меня кран... А вы... – пыталась объяснить я, но ничего не вышло из-за всхлипов.– Иди-ка сюда!Мужчина дёрнул меня за предплечье, поднимая на ноги, а потом прижал к себе. Я попыталась отшатнуться от него, оттолкнуть, но он крепко меня держал. Что опять происходит? Зачем это всё?Я потыкалась, подрыгалась, а потом мне стало всё равно. Да гори оно всё синим пламенем: цветы, долги, краны, соседи, Молчанов пусть вообще провалится! Я уткнулась лбом в широкую грудь своего начальника и ревела, ревела...Егор ласково гладил меня по спине и волосам, шептал какие-то добрые слова, но из-за своих всхлипов я не разбирала толком, что он там шепчет.Отчётливо мне послышалось "девочка моя" и "зайчишка". Это что ещё такое? Какая я ему зайчишка?Молчанов такой сильный и вкусный! Такой тёплый!Всю рубашку дорогущую Егору соплями и тушью измазала! Стыдно было, неловко, но так хорошо, так легко! Несколько раз прерывисто вздохнув я успокоилась и затихла. Молчанов не спешил размыкать объятие. И я тоже, потому что не знала, как теперь в глаза ему смотреть. У меня, наверное, тушь до подбородка дотекла?Стоим мы тут, обнимаемся, а кран течёт и течёт!– Ну, рассказывай, Люба, что случилось? – отстранился от меня Егор и пытливо заглянул в лицо.Я даже глаза поднять теперь не могла. Стыд-то какой, господи! Молчанов теперь думает, что я истеричка какая-то?– Ничего, Егор Алексеевич! Простите... Простите меня...– Да как ничего? С мамой что-то?– Эмм... Нет...– Да что тогда?!Егор похоже был раздражён, потому что тряхнул меня, схватив за плечи. Это меня немного взбодрило и разозлило вместе с тем. Что ему опять от меня надо? Мало ему, что до слёз меня довёл?– Кран у меня потёк! Ясно вам? Домой мне надо срочно! Там беда! Отпустите меня, пожалуйста!– Тфу ты, господи! Любаша, ну разве так можно? – с укором воскликнул мужчина. – Поехали скорее!Егор наконец-то убрал от меня руки и схватился за свой портфель.– К-к-куда?– Домой к тебе!– Зачем?– Кран чинить, Люба! Давай быстрее, людей топим!