А я поднялся на смотровой этаж и вышел на террасу.
Безусловно, чтобы попасть на работу в какой-либо проект в
космической отрасли необходимо иметь крепкое здоровье и отсутствие
вредных привычек. Таким образом, мы все до единого сторонники
здорового образа жизни были безупречны, как герои рекламы, чем
могли вызвать изжогу у обычных людей. Но вот, оказавшись тут, в
резервации, не имея возможности покинуть комфортабельную тюрьму, да
что там - даже не ощущая уверенности в наступлении завтрашнего дня,
наша безупречность дала трещину. Я, например, откровенно
малодушничал. Выдвинул кирпич из стены, достал пачку сигарет, с
удовольствием закурил, а остальное спрятал назад.
Однако надышаться дымом как следует не получилось, в парке
началась какая-то суета. Я попытался разглядеть с террасы, что
происходит. Но голые ветки деревьев, раскачиваясь на ветру,
закрывали обзор не хуже листвы. В итоге, я с сожалением затушил
сигарету о парапет, спрятал окурок в мусор и поторопился спуститься
вниз.
Действительно что-то происходило. Приехало с десяток машин –
черных одинаковых полуавтобусов. Из них высыпали люди в одинаковых
рабочих комбинезонах, сопровождаемые охраной в темно-бордовых
костюмах биологической защиты. Приехавшие начали быстро возводить
забор вокруг одного из жилых корпусов и отмечать яркими оранжевыми
кольями зону отчуждения в нескольких метрах от забора.
- Что происходит? – подошел Акихиро. Недовольно покосился –
видимо, от меня еще пахло сигаретным дымом.
- Непонятно, - честно ответил я. – Где капитан? Может он в
курсе.
Забор возводили с невероятной скоростью. Окружили его
противоинфекционным куполом и протащили от ворот ко входу в корпус
серебристые герморукава.
К нам подтягивались остальные ребята.
Со стороны въезда в резервацию появилась еще одна машина – седан, тоже черный. Из нее
вышло несколько человек, которых с каким-то особым почтением
проводили к уже готовым рукавам. После того, как они скрылись в
корпусе, из автобусов начали выгружать ящики.
- Еще одну лабораторию делают? – с сомнением протянул Акихиро. –
Странно – мы не в курсе.
Ответить ему никто не успел - охрана в мегафон потребовала всем
немедленно покинуть улицу и разойтись по жилым помещениям.
Я попытался вглядеться в едва видимые темные окна здания.
Почему-то появилось ощущение, что мне это удается, будто вот уже я
почти внутри, вижу движущихся людей, заносимые ящики, изгибы
коридоров, открываемые людьми двери. Если чуть-чуть напрячься, то
смогу следовать за кем-то из них, возможно, даже прикоснуться к его
плечу. Я слышал неясный шум их голосов - еще мгновение, и смогу
различать слова.