- Райли сказал, у тебя панические атаки. Может…
- Иди к черту, Ву.
Я вышел из лаборатории. Что же такое, почему все вокруг лучше
меня знают, что со мной и как с этим жить. И только я нахожусь в
полном раздрае, совершенно не понимая, что делать дальше. Хотя,
нет. Это тоже лукавство. Что делать дальше, я очень хорошо понимал.
Дальше – пережить экспедицию, долечить руку и вернуться к
нормальному существованию.
*
Теперь каждое утро Лео выгоняла меня на пробежку, как делала это
в резервации. Холодок, пробежавший в нашем последнем разговоре
рассосался. Лео снова шутила и тормошила меня. Она была так близко,
что мне казалось, в эти моменты мое сердце полностью
останавливалось и дышать я тоже переставал. Но я знал, что не могу
поддаваться своим чувствам. Лео яркая, талантливая. У нее с ее
способностями огромное будущее в институте Эванса. Да и вообще в
жизни. Я в своем текущем состоянии не имел никакого права сковывать
ее и приземлять на свой уровень. Поэтому я умирал всякий раз, как
вдыхал ее запах или ощущал прикосновение ее кожи к своей, но держал
себя в руках.
После пробежки я забивался в дальний угол лаборатории и наблюдал
за экспериментами. Панические атаки прошли, видимо благодаря тому,
что я держал максимально возможную дистанцию между собой и
экспериментальной деятельностью.
В предполетные тренировки входили выполняемые на симуляторе
занятия по пилотированию корабля. Вот тут я мог полностью
отключиться ото всех своих проблем. За пультом я становился собой,
меня брал азарт от сложных трасс,
захватывала возможность
быстро оптимизировать скачки, менять направление движения. Я
забывался, и временами мне казалось, что я действительно несусь
через пространство. Правда первые пару дней пришлось
приспосабливаться к работе одной рукой, а потом Ву сделал прибор, с
помощью которого я смог использовать вторую руку. Этот прибор чутко
улавливал движение пальцев на сломанной руке и передавал их на
клавиатуру.
Через некоторое время я понял, что почти привык к жизни в
институте. Уже проще давалось общение со старой командой. Та
пропасть, которую я сам начертил между нами, зарастала с каждым
днем. Ребята вели себя, как обычно, я начал замечать, что перестаю
дистанцироваться, и уже не против посидеть в компании за обедом,
поржать над забавными моментами на экспериментах, или обсудить
новые результаты.