– Не желала, но сделала, – вскинув подбородок, с вызовом
проговорила Селин.
– Расплети ее чары, – чеканя каждое слово, сказала я. – Агнесс,
ты же знаешь, как именно это должно происходить? Поймешь, если
Селин попытается навредить тебе или еще больше запутать
плетение?
Агнесс сказала, глядя в глаза Селин и улыбаясь странной,
холодной улыбкой:
– Пойму.
С неохотой бывшая возлюбленная Кристиана начала расплетать чары
на руке Агнесс. Прелюбопытнейшее зрелище: серебристые нити,
формирующие символьный рисунок, исчезали, постепенно наматываясь
Селин на палец – как будто кожа Агнесс была полотном, а Селин лишь
осторожно распускала нитки.
В конце концов серебристый след полностью остался на пальце
ведьмы, а затем и вовсе растворился.
– И… что? – осторожно спросила я у Агнесс. – Чувствуешь
что-нибудь?
Она стояла с полуприкрытыми глазами и блаженно улыбалась.
– Чувствую, как сила вливается в меня.
– Что теперь? – неприязненно бросила Селин.
– А теперь ты снимешь с меня ошейник, – процедила я, – который
сама же помогла на меня надеть.
Глаза Селин сверкнули.
– Чтобы ты тут же отправилась в свое проклятое будущее, оставив
меня наедине с метающим гром и молнию лордом?
Что ж, я должна была предугадать, что гнев Верховного колдуна
окажется для Селин страшнее моего собственного гнева.
– Сними ошейник, – с нажимом сказала я. Мой кинжал все еще
находился в опасной близости от шеи Селин, но страх в ее глазах
поутих.
– А знаешь, я ведь нужна тебе, – задумчиво проговорила ведьма. –
Лорд Рейн, конечно же, мог бы освободить тебя и вернуть тебе твой
дар, вот только сомневаюсь, чтобы его можно было так легко, как
меня, застать врасплох. Прежде, чем ты приставишь кинжал к его
горлу, он сотрет тебя в пыль.
Я с ужасом понимала, что она права. И понимала, что если в
ближайшее время не найду решение и не сумею убедить Селин, то
ситуация выйдет из-под контроля. Не могла же я, в самом деле,
заявиться к лорду Рейну и потребовать разрушить путы, сковывающие
мой дар! Я понимала, что против него у меня нет шансов.
– Ты забыла обо мне, Селин, – подала вдруг голос Агнесс. – Все
постоянно обо мне забывают.
Селин резко развернулась к ней с пренебрежительной усмешкой на
губах, которая спустя мгновение исчезла, будто ее стерли с губ
ведьмы невидимым ластиком. И взгляд Селин стал пустым,
бесстрастным, бессмысленным – взгляд лишенной души красивой
фарфоровой куклы.