Вот она – Пустыня Смерти. Я столько слышал о ней, столько
говорил о ней, но никогда ее не видел. И вот теперь я стал одним из
вечных странников, скитальцев. А вечна ли жизнь в Пустыне Снов? Я
не знал.
Розали осталась по ту сторону реальности, и это осознание
причиняло мне почти физическую боль. Хотя отныне я был лишь духом,
хоть и сохранил подобие человеческого обличья, и, наверное, боли
уже испытывать не мог. Но мысль о Розали ранила как тот кинжал, что
Лилит – моя сестра Лилит – вонзила мне в сердце.
«И имя ему – Азаэль». Я шел, а в голове звенел голос той, что
долгое время я называл Фелицией. Я – сын демона. Я давно смирился с
тем, что я не человек – с тех самых пор, как тьма прошептала мне
ответ на мой вопрос «Кто я?», сказав: «Ангел Смерти». Но смириться
с мыслью, что я был полудемоном, было невозможно.
Не ночь шептала мне. Это была Касикандриэра.
– Азаэль?
Я обернулся. Это была она. Моя мать. Такая же, как на рисунках
юной Дочери Лилит, но в стократ красивее. Черные волосы до колен,
высокие скулы и выразительные глаза, в которых полыхало пламя.
Закрытое алое платье – в тон пожару в глазах.
Я молчал. Что я мог сказать?
Касикандриэра словно поняла, что мне не о чем с ней говорить, по
тонким губам скользнула печальная улыбка.
– Ты здесь не навечно. Она уже близко.
– Она?
И снова мимолетная улыбка – точнее, ее призрачная тень.
– Та, что завладела твоим сердцем. Та, что превращает время в
пыль. Береги ее, за ней уже открыта охота. Она вернет тебя, но
прежде, чем ты снова меня оставишь… – Черты лица ожесточились, даже
мелодичный голос погрубел. – Лилит убила тебя, своего брата. Она
убила моего дитя, и должна понести заслуженную кару. И именно тебе,
как Ангелу Смерти, и моему сыну, я поручаю привести наказание в
исполнение.
– Ты поручаешь мне убить Лилит?
– Не убить, а лишить смертной оболочки. Слова не важны, важен
лишь их истинный смысл. Моя дочь подвела меня. Как изменница, Лилит
будет заключена в темницу – до тех пор, пока я не решу, что она
вновь достойна обрести свободу.
– Я сделаю это, – пообещал я. – До того, как она обречет
невинных людей на погибель.
Я понимал, что Касикандриэре вряд ли есть дело до смертных людей
– ей, века прожившей в Пустыне Смерти. Но убив меня, Лилит нарушила
непреложный закон, и теперь должна была за это поплатиться.