– История знает случаи, когда во имя Лилит совершались
ритуальные убийства. Те, кто совершали их, хотели добиться
расположения дочери дьявола, поделившись с ней душой – то есть
силой – убитых. И практически всегда на месте преступления находили
черные лилии или же их изображения, нанесенные на тело жертв
смешанной с сажей кровью. – Договорив, она передернула плечами.
– Откуда ты это узнаешь? – не выдержал я. Возникало ощущение,
что, касаясь этой странной штуки, Розали обретает способности к
ясновидению. И это было выше моего понимания.
Розали снова вздохнула.
– Это называется «интернет», еще ее называют «всемирной
паутиной». Правда, Кристиан, я не сумею объяснить кратко и не
используя терминов, которых ты, прости, не поймешь. Просто поверь
мне на слово, ладно?
Смерив недоверчивым взглядом «ноутбук», я неохотно кивнул.
– А что насчет знаков на ладонях?
Розали помотала головой.
– Ничего подобного не встретила. Да и о Дочерях Лилит весьма
скудные и расплывчатые сведения. Кто-то утверждает, что таковой
могла назваться любая, лишь принеся жертву своей госпоже. Кто-то –
что Дочери Лилит образовали тайное общество, и в своих храмах
истязали и пытали мужчин, напитывая дочь Люцифера их энергией.
Я молчал, пытаясь уложить в голове сказанное Розали. Если Дочери
Лилит приносили своей госпоже жертвы, то кто – и главное, зачем –
мог принести в жертву их самих?
Следуя наказу Селин, перед ее приходом я открыла шторы и
распахнула настежь все окна, благо, день был жарким и солнечным.
Теперь не было ни единого шанса, что Кристиан увидит нас с Селин, а
я увижу его. А значит, нам ничто не помешает.
Войдя в мой дом, Селин огляделась по сторонам. Медленно покачала
головой с едва заметной улыбкой на губах.
– «Лавандовый приют» ни капли не изменился.
Я ощутила острый, как стилет, укол ревности. Сколько ночей Селин
провела здесь, согревая постель Кристиана? Я вспомнила наш
единственный с ним долгий разговор наедине – когда с чердачного
окна мы любовались на звезды, – а сколько таких разговоров было в
прошлом у них двоих?
Я не знала и не хотела знать.
Селин расставила в коридоре принесенные свечи. Как она
объяснила, они помогали ей сосредоточить свою силу. Так значит, она
не опустошила свой дар, не отдала его мне весь до капли? Когда я
размышляла об этом, во мне говорила не жадность, нет. Просто я
вдруг испугалась, что картины, которые я нарисовала в своем
воображении, явью не станут. Что у меня не получится пробудить
отданный мне Селин дар.