— Берти, мы тебе должны кое-что сказать перед тем, как выйдем в
зал, — комнату муж зачаровал, чтобы информация раньше времени не
достигла посторонних ушей.
— Лекс, не пугай. В последнее время столько всего произошло, что
даже самая безобидная фраза во мне панику поднимает, — я уже начала
подхихикивать, зная, что сейчас последует за признаниями младшего
брата.
— Хорошо, но ты должен мне пообещать, что не будешь обижаться,
так как по-другому поступить было нельзя, — Лекс напустил на себя
такой серьёзный вид, что я мысленно поаплодировала.
— Лекс, да хватит уже нагнетать! Говори! — нервы Берти подлечить
бы надо, а то вон какой дёрганый.
— В общем, так. Кольцо надето, — выдохнул Лекс.
Я хмыкнула.
— Вы подменили кольцо Арлиссии и не уничтожили! — догадался
Берти, глаза его полыхнули, Лекс не стал останавливаться на
этом.
— Подменили, но не то кольцо. На тот момент артефакт уже был на
пальчике моей жены.
Я тут же продемонстрировала руку.
— Знаешь, а я вот сейчас возьму и отомщу. Объявлю Ледонику своей
женой и вся недолга! — Берти аж затрясся от возмущения, что ему
ничего не сказали раньше.
— Не получится, — спокойно ответил мой ненаглядный.
— Почему это? — Берти усмехнулся, думая, что право-то на его
стороне.
— Потому что второе колечко, которое мы позаимствовали у
Арлиссии, сделать тебе это не даст, — теперь Лекс протянул свою
руку, давая брату полюбоваться и на его артефакт.
— Истинная пара? Но когда вы успели-то? Ты только недавно по
рыжей убивался, — лицо Берти приняло обиженное выражение.
— Я и сейчас Нику не променяю ни на кого другого, — меня
притянули ближе и поцеловали в висок.
— Нику?
— Да, ты ведь понимаешь, что Ледоника — это слишком длинное
имя.
Берти начал въедливо вглядываться мне в лицо, ища хоть какое-то
сходство с рыжей. Что-то, несомненно, было, поэтому он
подозрительно напрягся.
— Лекс, ты же не хочешь сказать, что это та же Ника? — меня
обошли по кругу.
— Ну, вот, ты сам всё понял, — облегчённо выдохнул Лекс.
А Берти понял точно всё. Он с каждым мгновением хмурился всё
больше, отчего его красивое лицо стало пугающим.
— Ведьма! — он обвиняющее ткнул в меня пальцем. — Так это я тебя
поймал, когда ты к своему муженьку в мышином виде возвращалась? —
почти боюсь...
— Меня, — не стала отказываться я. — И целовал до этого ты тоже
меня, — добавила позитива я в настроение старшего брата.