- Даже не
сомневаюсь. Бери в долг рубли, давай в долг баксы, иначе
прогоришь.
- Верно!
Что, мутишь эту тему потихоньку?
- Нет
конечно, ростовщиков убивают. Или их подручные убивают должников.
Не моё. Хоть я и охотник, но не на людей.
- Во как! Я
тоже охотник! Слушай, здорово же! Как тут с охотой?
- Да
практически никак. Кроме зайца в полях зимой да утки по осени,
брать некого. Да и зайца встретить – полдня проходить надо. Не
то.
- Да-а. А я
сам из Тайги, у нас с охотой всё нормально. Слышал про такое
место?
- Да.
Большая станция и поселок городского типа в Кемеровской
области.
- Верно.
Блин, с охотой забыл, о чем говорили. Четыреста пятьдесят долларов
в рублевом эквиваленте я тебе могу пообещать. Так
нормально?
- Заявление
сейчас писать?
- Пиши, я
продиктую и заберу. А то через кадры два месяца оформляться будешь.
Нет у меня двух месяцев, ты мне сразу нужен. Слушай, а выходи с
понедельника уже!
- Меня без
отработки не отпустят. Так что две недели по-любому придется на
Сортировке торчать.
На ковер
Пётр ехал в несколько другом настроении, чем собирался поначалу. Ну
да, рассуждал он, барабаня пальцами по рулю, запасной аэродром
есть, можно дразнить гусей. Опять же, что мне могут предъявить? Я
полностью владею ситуацией, четыре выговора в текущем году как бы
намекают на отсутствие методов против Кости Сапрыкина. Кстати,
Сапрыкин не Костя, а начальник локомотивного депо Сортировка. И
против него тоже нет методов. Новый начальник Сортировки Скрепышев,
сменивший пару лет назад Шафороста поначалу не очень понял, куда
попал, а потом сразу понял. Флаг ему в руки.
Весной
этого года на Сортировке произошло следующее: одним не очень
воскресным днем начальник станции шел уверенной походкой и
хозяйским глазом осматривал свои владения. Вот на этот хозяйский
глаз ему и попался маневровый локомотив, подающий на нефтебазу
цистерну. Он точно знал, что никакое топливо в их адрес не
прибывало, никаких операций по подаче груза на пути нефтебазы не
предстояло. А цистерна груженая – это видно по просевшему
рессорному комплекту тележек. Маневры были остановлены по
радиосвязи, вся подозрительная деятельность составителя с вагоном
была пресечена, Скрепышев вернулся на пост для разбора ситуации.
Оказалось, что вагон привёз дизельное топливо и в депо числился уже
выгруженным. Маневровый диспетчер просто велел подать «порожняк» на
пути нефтебазы, а составитель просто выполнил указание. Как всё
просто оказалось. Непросто себя повел только начальник. Во время
обеда ему позвонил инкогнито и человеческим голосом предложил
встретиться и поговорить, так сказать, разрулить ситуацию. Это было
«последним звоночком» в буквальном смысле. Скрепышев посидел на
диване полчасика, а потом начал звонить сам. В милицию и заодно уж
в КГБ. Пётр знал, как развивалась история не понаслышке, его шеф
очень подробно поделился информацией о происшествии, видя в
заместителе поддержку и опору.