Что ж, первый день прошел плодотворно. А теперь нужно
немного поспать. Ибо даже боги устают, особенно когда работают на
износ.
Проснулся я еще затемно, но чувствовал себя
превосходно. А то, что темно, так это даже хорошо. Соваться в
пещеру без прокачанного ночного зрения самоубийство чистой воды. Я
еще раз поблагодарил судьбу за то, что в свое время не зажал
пятьдесят свободных очков характеристик на новый класс. Теперь же я
пусть и плохо, но вполне приемлемо ориентировался в темноте под
вспышки молний и слегка мерцающего неба. Скорее всего, это лунный
свет еле пробивался сквозь облачный покров.
Мысли тоже упорядочились, а эмоции ушли в глубину. Я
даже передумал убивать всех противников. Кроме Рейгарда
естественно. Этот слизняк однозначно не заслуживает коптить небо, а
вот с остальными нужно разобраться. Я не знал, сколько
человек-богов я могу принять в свой пантеон. Но если вспомнить
обрывки старых знаний, то в древние времена их было просто не
меряно. Три-четыре десятка главных точно, плюс под две сотни разных
детей и полубогов. Так что смело можно расширять команду, усиливая
себя и ослабляя Влада.
А там моя команда ассимилирует новичков или сожрет.
Менять вектор поведения я не собирался, а то, что система меня уже
определила как бога Войны, говорит, что делать этого не стоит, даже
если захочу.
И снова бег волчьей рысью и зигзагами. Когда я достиг
дюн, уже рассвело, а я откровенно вымотался. Хорошо, что
выносливость значительно усилила шкалу жажды и голода. Иначе при
таких нагрузках я давно бы склеил ласты.
В долинках между дюн появилось больше живности и
растений. Видимо дожди тут шли не так часто, как я боялся, и давали
всплеск рождаемости среди флоры и фауны. Так что голод и жажда
перестали быть проблемой. Пусть с разных насекомых и пресмыкающихся
опыта падало капля, я не брезговал ничем. Пришлось даже
съесть несколько неприглядных на вид насекомых.
Найдя достаточно высокий утес всего-то метров десяти,
я тут же принялся качать скалолаза. При этом насиловал систему
различными вариантами своего поведения. То по десять раз с разбегу
взбирался по отвесной стене скалы и хватался за карниз, то
спрыгивал вниз на расчищенный пятачок земли, постоянно повышая
высоту. Даже дважды вывернутая лодыжка и десяток ушибов не
остановили меня.