Филипп сделал к ним шаг и сжал
кулаки.
— Как ты могла, Стефа? Ты повела
себя, как потаскуха! — он взмахнул рукой так, будто бы собирался
ударить сестру по другой щеке.
— Остановитесь, господин, —
взвизгнула Лидия, подпрыгнув на месте.
— Нет! Филипп! — Изабель резко
повернулась к нему, приковав внимание к себе. — Нельзя бить
сестру.
Стефани взглянула брату в глаза. В
них читалось презрение. Холодная черствая с капелькой надменности
насмешка человека, который сам не считался с приличиями. И это
злило больше всего.
— Ты опозорила семью! Маленькая
дрянь… — взвился он.
— Никто бы об этом не знал, если бы
ты не орал, как грузчик на базаре, — выпалила Стефани, а затем
перевела взгляд на Лидию. — А ты бы научилась помалкивать!
Обида душила, наматываясь острой
проволокой на шею. Вмиг все находящиеся в комнате люди стали
настолько противны, что девушку затошнило.
— Отстань! Я не маленькая, чтобы меня
опекать, — Стефани высвободилась из объятий подруги. Он понимала,
что Изабель будет на её стороне до самого конца, но воздержаться от
грубости не могла.
— Конечно, конечно! Изабель, разве ты
не видишь, что сестричка перестала быть маленькой. Она вполне
созрела, чтобы развлекаться с мужчинами. Шлю… — Филипп сжал пальцы
руки в кулак, но не договорить, не ударить не успел.
— Да пошел ты… — пригнувшись, чтобы
не попасть под кулак, Стефани толкнула обеими руками брата в грудь.
Она вложила в выпад всю силу, на которую была способна.
Изабель растерялась. Её взгляд
метался от близкой подруги к мужу и обратно. Лидия продолжала
стоять у дверей, как вкопанная, и наблюдать разыгравшуюся семейную
драму.
Филипп потерял равновесие и упал
назад, больно ударившись копчиком. Он хотел вскочить на ноги, но
Стефани не позволила этого сделать. Подобрав юбки, девушка
метнулась к столу и толкнула в сторону брата стул. Тот инстинктивно
закрылся руками. Его замешательства хватило, чтобы вмиг очутиться
на пороге комнаты
— А ну стой! — крикнул он выбегающей
в коридор Стефани.
Девушка подходила к лестничному
проему, когда услышала умоляющие причитания Изабель и гневную брань
Филиппа. Однако останавливаться не было никакого желания. Задрав
повыше юбку и придерживаясь за перила, она перепрыгивала через
ступеньки, чтобы побыстрее оказаться внизу.
Обида гнала прочь отсюда. Прочь от
нелюбимого брата с замашками тирана. Прочь от глупой болтливой
камеристки.