Ну вот он, весь в ладони, мерзкий, темный, злой. Вынув
ментальную руку из головы малыша, Румпель с гадливой поспешностью
ссадил сгусток в хрустальную емкость. В банке оно выглядело как
миниобскур, бесформенное дымное образование, дохленько вихляющееся
во все стороны туманными щупальцами.
— Уничтожь его, Анна, — с отвращением попросил Румпель.
Изо рта драконицы уже и так валил дым зарождающегося огня.
Сурово кивнув, Анна взяла емкость и покинула комнату, чтобы без
помех превратиться в дракона и исполнить просьбу друга. А Румпель
занялся кровоточащей раной мальчика, которую, увы, пришлось
разбередить. Но зато ей отныне никто и ничто не помешает нормально
зажить. Глядишь, и шрама теперь не останется. Ну-ка… Шепнув
исцеляющее заклинание, Румпель промокнул рану влажным полотенцем и
осторожно оттер от крови. Ну вот, красота — чистый и гладкий лоб,
никаких порезов!
Остаток ночи Румпель просидел возле кроватки, неотрывно глядел
на детское личико, запоминал каждую черточку и влюблялся в них всем
сердцем. Это его малыш, родной и драгоценный. Бесценное чудо,
дороже всех сокровищ мира… С какой-то умиленной растроганностью он
наблюдал, как просыпается Гарри, как он морщится от солнечного
лучика, упавшего ему на нос, как сонно моргает, вырываясь из
крепкого глубокого сна, а вот он проснулся — распахнул зеленые
глазёнки и удивленно-радостно посмотрел на человека, сидящего на
полу рядом с кроваткой. Солнечные лучи ярко осветили его и без того
светящуюся кожу, золотые чешуйки вспыхнули жаркими искорками и
заиграли-заплясали веселыми огоньками на подушке и стене.
— Привет, — тепло поздоровался Румпель. Тихо попискивая от
счастья, Гарри потянулся к родному лицу и крепенько обнял друга за
шею. Это всё по-настоящему, добрый дяденька никуда не делся! Он
действительно больше не в чулане! Мытье и одевание Гарри воспринял
почти что с благоговением — за три месяца в доме тётки отвык от
этих простых процедур. Зато здесь его нарядили прямо как принца: в
белые штанишки и зеленый камзольчик, на ножки желтенькие ботиночки,
а на голову — синий беретик!
В столовой, куда его принесли, Гарри ждали высокий детский
стульчик и тарелка вкуснейшей каши. Густая, как пюре, сладкая, с
ягодками малины и ежевики. Пока Гарри насыщался, в столовую
откуда-то пришла большая вислоухая собака, на которую ребёнок
протаращился всё время завтрака. По сути, пёс помог Румпелю
накормить малыша, завороженного собакой настолько, что и не
заметившего, как ему в рот кладут ложку за ложкой.