Близнецы, не подозревая о том, сколько домыслов крутится вокруг
похитителей камня, беспечально вкушали обед и строили свои
собственные планы по обеспечению семьи. Временами Фред поднимал
руку и ласково поглаживал ладонью бугорок под мантией, даруя камню
нечаянную порцию любви и нежности, от которых тот таял и проникался
всё большей пламенной любовью к своим молодым хозяевам, клянясь
служить им верой и правдой.
Хитро, по-лисьи, улыбался Робин, тоже глядя в зал, на лица своих
будущих учеников, готовясь к грядущему знакомству с ними, и в
памяти его тихо звучала Киплинговская мелодия на тему Песни Пака о
Британии…
…Ты видишь мельницу над ручьём?
Прислушайся только к ней:
Ведь столько смолола мешков с зерном
С суровых Вильгельмовых дней.
Ты видишь курганы древних времён
И ров, прорезавший дол?
Когда-то здесь римский стоял легион,
Который Цезарь привёл…
Свою тайну близнецы доверили самому надежному человеку в мире —
Биллу Уизли. Старший брат, по совместительству главный ликвидатор
проклятий Гринготтса, надежд младших братишек не обманул.
Посвященный в секрет, он начал то и дело «находить» в египетских
гробницах неучтенные, нигде не зарегистрированные и вообще
ничейные, совершенно бесхозные сокровища, на которые, впрочем,
распространялось одно общее правило: кто нашел — тот и хозяин.
Так-то Билл действительно подбирал там-сям обломки из
недрагоценных металлов, как-то свинец, сталь, чугун и прочие
ненужные железячки наподобие гнутых и никуда не годных гвоздей,
оставшихся от участников археологических раскопок. Но какую
ценность приобретали эти гвозди после вымачивания в отваре красной
тинктуры! Золотенькие, из дорогущего сплава 999 пробы, мягонькие,
они вмиг разлетались на рынке драгметаллов, оседая в карманах Уизли
тяжеленькими полновесными галлеончиками.
Так что Минерва напрасно сверлила глазами студентов, карауля
момент, когда кто-то из них вдруг окажется нереально богатым и
обзаведется беломраморным дворцом до небес и золотой каретой с
дюжиной пегасов. Близнецы и Билл богатели потихонечку, незаметно
для широкой массы и вполне законным путем, никак не афишируя, что
имеют какое-то отношение к чему-то философскому. Но не для Минервы.
Видя, как в руки Уизли медленно втекает золотой ручеек, она вполне
ожидаемо порадовалась за семью хороших людей, верных сторонников
Дамблдора и своих любимых соратников, чьих детей имела честь
обучать лично. Придираться к собственным друзьям стало просто
неактуально.