Звуки, лица… всё смазалось в единую клейкую массу.
Кажется, Нона кричала моё имя, но больше я не разобрала ни слова.
В мозгу пульсировало одно: я не дам, не позволю себя унижать.
Я не совершила ничего постыдного!
Я ничего не сделала такого, чтобы оскорблять меня! И тем более лапать!!
Не знаю, чем бы всё это закончилось, но пространство передо мной вдруг прорезал огненный сполох. Он и загородил от меня слетевшего со своего стула Миклауха.
В следующий миг перед глазами померкло, а когда картинка восстановилась, оказалось, что на груди лиса сидит Кристиан и наносит тому оплеуху за оплеухой.
- Ещё раз позволишь себе открыть на неё свой поганый рот, я убью тебя, слышишь?! Убью!!
У меня вырвался нервный полусмех-полувсхлип.
Ки-Тян покосилась на меня с опаской.
- Он ведь только слышал, - пояснила я. – Не видел.
Нона покачала головой и потащила меня прочь.
- Но Кристиан… - запротестовала было я.
Гаинс пришёл в себя и, конечно, лежнем лежать и не думал. Очень даже активно сопротивлялся. Каковы шансы у полукровки-феникса против разъярённого лиса?
- На стороне Кристиана эффект внезапности, - заверила Ю-Мио, подхватившая меня под другую руку.
- Нечего девке в мужской драке делать! – рявкнула прямо на ухо Нона.
- Но ведь это я начала…
- А кто это может доказать? – тут же сморщила нос Ки-Тян. – Не пойман, не вор.
Нона хлопнула себя ладонью по лбу и, не спеша её отнимать, застонала, демонстрируя, какого мнения она о наших умственных способностях.
- Причём здесь пойман! – вспылила она. – Конфликт спровоцировал Гаинс, все это видели. На том и стоим!
На воздухе стало получше.
- Знаешь, Ингури, мы, конечно, всё понимаем… И дверь видели… Да, видели, прежде чем её на место повесили.
- Как – повесили? – вырвалось у меня.
- Не пытайся соскочить с темы! – сердито махнула на меня рукой Ки-Тян. – Молча. Взяли и повесили. Новую, понятно. Ту унесли. Там убрали всё. Быстро очень. Но ты нам зубы не заговаривай. Мы ведь молчим пока…
- Не спрашиваем…
- Надеемся на твою совесть!
- Что ты сама всё расскажешь! – Ю-Мио положила пальцы мне на плечо, и прежде, чем кицунэ успела что-то добавить, я сбросила её руку и направилась ко входу в академию.
Пусть думают, что хотят. Что я неблагодарная, бессердечная дрянь, возомнившая о себе невесть что меня опьянило высочайшее внимание высшей аристократии… Плевать.