– Тогда я хочу, чтобы о каждом таком
наезде ты сообщал мне.
О как. Что это, если не прямое
предложение покровительства? Штука ценная, но со своими нюансами.
Не пройдет и месяца, как эти шустрые ребята будут говорить мне куда
идти и что делать.
– Свои проблемы я привык решать сам.
Но… исключительно из уважения к местным порядкам, я готов извещать
тебя… гм… о результатах.
Жаир посыл оценил.
– Ну что ж… Хорошо, помни, что эти
«результаты» должны происходить за пределами Чаграка. Позже мы еще
поговорим.
Я понял, что аудиенция окончена.
Молчаливый рез отступил от двери. Намек был ну очень прозрачным.
Поднялся и собрался уже покинуть кабинет, когда Жаир сказал.
– В рамках дружеского совета… Ты уже
переступил дорогу некоторым очень нехорошим и злопамятным людям.
Нанесенное оскорбление они не забудут и не простят.
«Нехорошим людям?» Да под такое
описание здесь подходит каждый второй! Бородун оказался мелким
пакостником. Солон? Думаю, мы с ним поняли друг друга. Кто еще?
Зубр?.. О черт! Узкоглазый маг! Как его там? Ржана… Ржава…
Ржавант!
Зубр не считал себя плохим
человеком. В месте, откуда он был родом, вообще не принято было
делить людей на плохих и хороших. Люди были полезные и бесполезные.
Там вообще было много странных для существ из иных мест принципов и
правил. Многие, попав в Город отчаивались и сдавались, влачили
жалкое существование, или покорялись судьбе и кое-как пытались
встроиться в местные реалии. Зубр же, оказавшись здесь, очутился в
своей тарелке. Право силы, право наглости – о, эти правила он
впитал с молоком матери, пускай он даже, как и все, не помнил
ничего из прошлой жизни. В первые же дни он сколотил небольшую
банду и принялся без зазрения совести стричь «овец».
Месяц шел за месяцем. Может быть,
Зубр и не был самым уважаемым хреном «на районе», но его знали, в
кошельке весело звенели желтяки, а на желтяки в Городе можно было
вполне неплохо жить. Еда, женщины и нехитрые развлечение. Что еще
человеку нужно для жизни? Он отстегивал положенную долю
«старшакам», гнобил «зелень» и попивал пиво с равными себе. Все
было правильно. Пока на его пути не попался чертов
новичок.
То, что он сделал – было
неправильно. Неожиданный отпор не вписывался в выстроенную в голове
Зубра систему. Новичков полагалось стричь.
Злобу на него Зубр затаил лютую.
Да, тот не стал унижать его перед братвой, но от такого милосердия
было еще хуже. Тем более что то милосердие было лишь
завуалированным шантажом, крючком, на который новичок думал, что
его подвесил.