Губы его при этих словах то ли случайно, то ли специально
коснулись моего уха, и меня как током всю прошило от этих жарких
ощущений. Сердце забилось взволнованной птицей пуще прежнего, а
еще... а еще на моих руках вновь проявились те руны, которые на мне
чертили недавно в том странном зале...
— Доверься мне, Катерина, — продолжал говорить глубоким голосом
этот демон во плоти.
Но с моих уст слетел только нервный смешок.
— О каком доверии может идти речь? — воскликнула я, брыкаясь в
крепких объятьях в бесполезных попытках вырваться. —
Издеваетесь?
— Тише...
— Ищите другую наивную дуру! — продолжала восклицать я,
заколотив кулачками по рукам Маркуса.
Черт, у него пальцы армированные, что ли, как он может так
крепко держать меня?
— Помолчи, Кэти, — странным напряженным голосом произнес
Лоренсо.
— А вот нечего меня затыкать!..
— Тихо, я сказал! — гаркнул Лоренсо.
И что-то в его голосе заставило меня замолчать.
Я недоуменно и одновременно возмущенно глянула на Маркуса,
который сейчас хмуро смотрел не на меня, а куда-то вверх, на крыши
домов. Я тоже глянула туда... и заорала от ужаса, увидев то, что
окончательно довело меня до ручки.
— Это что за дрянь такая?! — жалобно взвыла я, теперь уже —
прижимаясь поближе к Лоренсо в робкой надежде на защиту.
Ящероподобные существа, отдаленно напоминающие дикую смесь
игуаны и скорпиона, лезли к нам со всех сторон прямо по стенам.
Жало на кончиках их изогнутых хвостов тоже имелось, и оно не
оставляло сомнений в своей ядовитости. Желтые глаза слегка
фосфоресцировали в полумраке переулка
— Тише, Кэти, вопли жертв только раззадоривают их.
— Жертв? Я не хочу быть жертвой!! Это... Это что такое
вообще?!
— Вилмары, — нахмурился Маркус. — Нечисть, которая обычно
водится на болотах. Хотел бы я знать, что они тут делают?
Я бы спросила иначе, более экспрессивно и нецензурно...
Например: какая еще, к черту, нечисть?!! Нечисти не существует,
это все сказки и выдумка!
Однако «выдумка» ползла в нашу сторону очень бодро и весьма
реалистично облизывалась, глядя на нас, как я обычно смотрю на
стейк из мраморной говядины.
— А они... больно кусаются, да? — почему-то шепотом спросила я,
нервно сглотнув.
— Они не кусаются, у них и зубов-то нет.
Я облегченно выдохнула.
— ...зато их жалящее пламя оставляет ожоги такой силы, что
способно за считанные минуты свести с ума от боли и довести до
летального исхода, — «позитивно» закончил Лоренсо.