А где же всякие древние манускрипты, в которых бы писали, как
конкретно мне домой вернуться? Или как избавиться от Лоренсо?
— Простите, мадам... миледи... а где у вас какая-нибудь
литература по этому миру? Эй... уважаемая... гражданочка, — я
нависла над старушкой, но та сидела с закрытыми глазами и казалась
спящей.
Или мертвой.
На меня она вообще никак не реагировала. Я перечислила ещё
несколько обращений разного уровня уважительности, но ничего не
изменилось.
Блин, если надзирательница с вьющимися, как у пуделя, волосами
отойдет в лучший мир, меня могут и обвинить. Скажут ещё, что я
своим визитом так нарушила душевное равновесие пожилой женщины, что
та скопытилась.
— Тетенька... женщина... эй, бабушка, что с вами.
— Не называй меня бабушкой, дитя, — внезапно сообщила та
абсолютно спокойным тоном.
То есть, блин, остальные варианты её полностью устроили?!
— Фух, вы живы!
— А могло быть иначе? — старушка даже глаз не разлепила; так и
сидела, недовольно хмуря брови. — Ты либо библиотекой пользуйся,
либо проваливай отсюда. Не люблю бездельников. Пользоваться
будешь?
— Буду, а где...
Договорить я не успела, потому что милейшая старушка вновь
отрубилась.
Мне бы такой здоровый сон.
Ладно, придется самой искать.
Не пришлось, потому что спустя секунду нужная книжка прилетела
мне практически в лицо. Я успела поймать её за секунду до того, как
корешок впечатался в лоб.
Кажется, чудесная пожилая леди как-то связана с библиотекой и
умеет управлять ей на расстоянии.
На корешке было написано: «Основные факты об империи
Хаарон».
Так, ну я пойду, наверное? В комнате и читать удобно, и старушке
не буду мешать уходить в мир иной. Заодно на кухне прихвачу
какую-нибудь булку втихаря. Надеюсь, Лоренсо уже позавтракал, и мы
с ним не пересечемся.
— Не вздумай вынести книгу за пределы библиотеки, —
металлическим тоном произнесла старушка. — Иначе, храэна, тебе
несдобровать.
Поняла-поняла. Тут почитаю.
Я со вздохом переместилась вглубь читального зала, на мягкие
кожаные диванчики. Устроилась в самом дальнем конце читального
зала, поближе к окошку.
Книжка оказалась весьма увесистой, а страницы — такими тонкими,
что я переворачивала их с трепетом, боясь хрустнуть страничкой
как-то не так и случайно порвать ее. Боюсь, в таком случае,
хрустеть будет уже моя шея под пальцами взбелененной
надзирательницы.