— А что я себе позволяю? — с милой улыбочкой уточнила я, быстро
перебирая в голове события этого дня.
Хм, Маркус уже узнал о том, что я попросила перешить свои
платья? И когда успел?
Я уже приготовилась было защищать служанку, собираясь рассказать
всё как есть, но Лоренсо продолжил:
— Ты отказалась спуститься ко мне на завтрак и не спустилась в
столовую, чтобы разделить со мной обеденную трапезу. Неслыханная
дерзость.
Ах, он об этом...
— И что с того? — безразлично пожала я плечами. — Не хочу видеть
твою физиономию во время еды. Аппетит портится, знаешь ли.
— Что с того? — ядовитым голосом прошелестел Маркус. — Что с
того?..
О-о-о, в этом голосе было несколько тонн яда, не меньше.
Он медленно повернулся ко мне, и я с трудом удержалась от того,
чтобы не вылететь в страхе из гостиной.
У Маркуса сейчас было такое злое, такое перекошенное выражение
лица, что мне стало сильно не по себе.
Он все еще выглядел изможденным, и он тяжело опирался на свою
трость. Но даже в таком изможденном волшебнике, ослабленном
нападением нечисти, силы было столько, что она будто вдавливала
меня в землю.
— Ты позоришь меня своим поведением, — процедил сквозь зубы
Маркус, медленно шагая ко мне. — Слуги шепчутся за моей спиной...
Так и до бунта недалеко. Твое поведение ставит под сомнение мой
статус. Отныне я запрещаю слугам приносить тебе еду в спальню и
кормить тебя на кухне.
— Да брось, — фыркнула я, скрестив руки на груди. — Это всего
лишь обычные трапезы!
— Как моя невеста ты обязана разделять все трапезы со мной и
делать то, что я говорю! — гаркнул Маркус.
Еще и тростью стукнул по паркету так, что я аж подпрыгнула от
неожиданного громкого звука. Набалдашник трости в виде драконьей
головы с разинутой пастью при этом засверкал зеленоватыми
драконьими глазками, выглядело это жутковато.
— Слушай, тебе бы валерьяночки попить, — усмехнулась я, нервно
облизывая губы. — Или чего позабористее.
— Бунтовать удумала? — произнес Маркус, яростно сузив глаза.
— А если да?
Маркус нехорошо так усмехнулся.
— Ты вообще не осознаешь, в каком положении находишься? Твоя
жизнь — в моих руках. И только от меня зависит твоя дальнейшая
судьба.
— Пф! Нашелся тут распределитель судеб. Убивать ты меня все
равно не будешь, — твердо произнесла я, хотя мысли мои при этом
были совсем не такими твердыми. — Если ты меня выдернул из другого
мира, и я все еще жива, значит, я тебе для чего-то нужна. Я узнаю,
для чего, даже если ты мне ничего об этом сам не расскажешь. Но ты
не причинишь мне вреда. Хотел бы — уже причинил.