Последние слова прозвучали злее, чем хотелось, но извиняться
Леонардо не собирался. Это после, когда спал первоначальный
восторг, до него дошло, из какой задницы он чудесным образом
выбрался. Пусть Леонардо старался не переживать из-за тех событий,
оставить в прошлом, галочкой в неприятном, но важном опыте, но
слушать, с какой лёгкостью и безразличием, будто о просмотренном
фильме, Георг говорит о произошедшем, было неприятно.
А ведь скольким людям не повезло так, как Леонардо?..
Георг в недоумении воззрился на Леонардо, не понимая его
реакции. Но быстро проанализировал прозвучавшие слова и с досадой
поморщился, после чего признал:
— Пожалуй, мои слова и впрямь прозвучали пренебрежительно. Но
таково лицо нашего мира — жестокий естественный отбор. Тебе не
повезло столкнуться с ним неподготовленным, но повезло выйти
победителем. Впредь тебе предстоит полагаться не на удачу, а на
собственные силы.
— Мы же для этого и тренируемся… в том числе, — криво усмехнулся
Леонардо и поёрзал, удобнее устраиваясь в просторном мягком кресле.
Георгу ассоциация выделила целые покои, которые он обставил по
высшему разряду, найдя грань между роскошью и уютом. В сравнении с
аскетичной ученической комнаткой здесь королевские хоромы, ко всему
прочему, тихие и спокойные. И думалось здесь хорошо. Но в данный
момент привычная собранность разума была направлена не на
интересные лекции, а на мрачную истину переставшего быть привычным
и понятным мира. — Ты упомянул искусственное восстановление
популяции… демоны, типа, выращивают новых сородичей в
пробирках?
— Гомункулы прерогатива Церкви, — хмыкнул Георг, с облегчением
уходя от щекотливой темы. — Демоны обращают представителей других
рас в себе подобных. Потому у них так популярны рабские рынки —
можно без лишней беготни подобрать перспективного кандидата в
слуги.
А Леонардо наивно подумал, что запас шокирующих новостей на
сегодня исчерпан. К такому он точно не был готов и незамедлительно
вспомнил, от какой участи его спасли Персей и Цао Цао. От мысли,
что его могли не только загнать в рабство, но и превратить в
демона, стало дурно. Ему от факта соседства с самим Мефистофелем
было не по себе, а становиться ему подобным, инфернальным монстром,
да ещё и на чужой цепи, он не хотел тем более.
— Но как такое вообще возможно?