И тут в груди вспыхнул знакомый пожар. Надеясь на новых
защитников, Леонардо сосредоточился, направляя пожар вовне, яро
желая, чтобы появился кто-то сильнее волков, кто-то, кто способен
справиться с таким чудовищем.
Из-под ног начала расти тень. Голова закружилась, ноги
подкосились от внезапной слабости. Тень начала вздыматься, будто из
неё поднималось что-то большое. Последнее, что увидел Леонардо
перед потерей сознания — как огромная рука из тени сжала
чудовище.
Сознание возвращалось медленно. Леонардо чувствовал себя крайне
паршиво — кости ломило, как при болезни, всё тело болело, а мысли
ворочались вяло. В лопатку что-то неприятно впивалось, из-за чего
мальчик через силу поёрзал, пытаясь избавиться от дискомфорта.
Успеха это не принесло, что вынудило разлепить веки и попытаться
приподняться и отползти. Но, открыв глаза, Леонардо увидел над
собой серое небо. Почему это над ним…
И тут он вспомнил, что было до того, как сознание поглотила
тьма. Боль мигом ушла на задний план, Леонардо подскочил из
положения лёжа и в панике огляделся, боясь увидеть перед собой лицо
чудовища, которое уже готово его порвать. Но убивать его никто не
спешил. И очень быстро мальчик увидел, почему.
Он согнулся в приступе рвоты, страстно желая изгнать увиденное
зрелище из головы. Но, как назло, образ чудовища с раздавленным
туловищем крепко засел в мозгу. Как растоптанный дождевой червь в
красной каше…
Дурацкая ассоциация спровоцировала ещё один приступ. Казалось,
желудок твёрдо вознамерился покинуть тело. Ещё и этот ужасный запах
крови…
Когда рвать перестало, Леонардо ещё какое-то время сидел в
скрюченной позе, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не
началось по-новой. Постепенно и запах становился терпимым. Но даже
коситься в сторону чудовища Леонардо не хотел. Уже увиденного ему с
лихвой хватило. Неужели… это он сделал? Он призвал ту гигантскую
теневую руку также, как волков? Если да, то, наверное, можно собой
гордиться. Понять бы ещё, что это такое. А ещё — откуда появилось
чудовище. Много ли таких существует на свете?
И что теперь делать, когда Андреа мёртв. Думая о том, что
ненавистного отчима больше нет, Леонардо с вялым удивлением
осознавал, что не чувствует радости. Да, отчим был скотиной, да,
мальчик его действительно ненавидел, но заслуживал ли Андреа
смерти? Да ещё такой?