— Ничего. Не стоит стесняться, это мой муж.
— Ваш… — Амандин запнулась и перевела удивлённый взгляд на Индрэ, а затем снова посмотрела на Кэйтрин.
— Я сама немало удивлена, — Кэйтрин лишь поморщилась, — Амандин, позаботься о нём. Я хочу есть.
С этими словами она устроилась на кровати, открыв одну из фарфоровых ёмкостей, достала оттуда яйцо и принялась чистить его.
Амандин присела на корточки перед Индрэ, всё это время внимательно наблюдавшим за ней, и склонила голову вбок.
— Тут не хватит лосьона, — она кончиками пальцев тронула синяк, и Индрэ зашипел, — кровь застоялась. Понадобится компресс.
Кэйтрин махнула рукой, давая понять, что детали не входят в её компетенцию, и Амандин вопросительно посмотрела её супругу в глаза.
— Как будто мне есть из чего выбирать, — устало сказал он. — Компресс — так компресс.
Амандин подняла брови, и Кэйтрин тоже посмотрела на него.
— Тебе есть из чего выбирать, — констатировала она, — ты можешь просидеть взаперти неделю, не показываясь никому на глаза, или можешь позволить Амандин позаботиться о тебе.
— Вы запрёте меня? — поинтересовался Индрэ, его снова захлестнула злость.
— Ты сам себя запрёшь, — фыркнула Кэйтрин, — а то бы стал ты два часа маскировать этот несчастный синяк, если бы тебе было всё равно, увидят тебя или нет.
— Вы наблюдали за мной, — горестно констатировал Индрэ.
— Мне просто было любопытно, пойдёт ли тебе мой подарок или нет.
— Ваш подарок…
Взгляды их встретились, и до Индрэ наконец дошло.
— Камзол.
Он помолчал.
— Благодарю. Он очень красив.
Кэйтрин не ответила. Она полностью сосредоточилась на еде. Только справившись с яйцом, она произнесла:
— Если мы решим остаться в столице, я прикажу вызвать портных. Тебе нужны ещё. Как я понимаю, из Белого Шпиля за тобой багаж не привезли?
— А мы останемся в столице? — спросил Индрэ, которому Амандин уже обработала плечо и теперь, сдвинув вбок рубаху, дезинфицировала ссадину на плече.
— Не знаю… — Кэйтрин отложила приборы и посмотрела перед собой. — Императрица ясно дала понять, что первый наш долг — навести порядок в северных делах. Полагаю, если бы мы справились с этой задачей, нам, возможно, не пришлось бы более изображать брак.
Индрэ смотрел на неё и никак не мог понять, что чувствует: облегчение или разочарование.
— Императрица никогда не поверит в мою верность, — наконец сказал он.