— Поэтому ты ещё и живой. Иначе бы я укорот нашла, и твои
рободуры тебе не помогли бы, — сквозь зубы проговорила старушка, но
потом спокойно добавила. — С Серёжей что делать будем? Он меня хоть
и узнал, да только ни улыбнулся, ни глаза не отвёл, как раньше. Да
мимика что у твоих болванчиков. Пластиковая.
— Мимика пройдёт. По остальному… Ему же части мозга буквально по
микрону собирали, да и такой удар по психике. Скорее всего он уже
не будет прежним, но в наших силах его выходить. Я смог починить
тело…
— Но душу ты починить не можешь, дубина, — без злобы и прежнего
задора перебила профессора Зинаида. Сеченову оставалось только
промолчать и уповать на вселенную, что столь тяжёлый разговор
разрешился именно так. Товарища в Зинаиде он не найдёт, но вот
соратника — вполне. — Ладно, оставляй этого охламона. Придумаю
что-нибудь. Всяко лучше будет, чем ему по госпиталям чкаться.
Хорошо, что у тебя есть яйца всё-таки, Дима.
Если бы не просьба Сергея, то нога Сеченова ещё не скоро
коснулась бы порога этого дома. Тут и вина, и злость на саму
жительницу этих квадратных метров причиной. Не любил академик
соратников, что посреди переправы его оставляли и ту ссору ещё не
простил. Да и не умел, если честно, он с людьми нежели как соратник
с соратником, или как директор с подчиненным общаться. Поэтому в
общении с Сергеем он дистанцию и держал, а после ранений и вовсе её
увеличил. Если бы не те обстоятельства, так бы все и продолжилось.
Одним словом: сложно. Да и не любил он эту любительницу глупых
суеверий. Не пристало советскому человеку уповать на мифических
божков. Это пережиток буржуазно-капиталистического общества! (Автор
считает: кто как хочет, тот так верит. Хоть в макаронного монстра.
Это — дело каждого.)
— Да и не такая ты сука, как я о тебе думала… или ты не
предполагал, что я все узнаю? Все, что ты задумал. Мне то было
всё-равно…
— Не во власти дело, не в ней. Я лишь хочу, чтобы Человечество
само себе навредить не могло. Моя цель подарить всем людям
звезды…
— Может звезды ты и подаришь, соколик, но нечто самое важное ты
чуть не просрал… — припечатала Зинаида. — Хорошо, коль так,
профессорская твоя башка. Коль в Бога решишь поиграть, коль не я,
так тебя другие остановят. «Пуля в печень — никто не
вечен!».
!».
Заброс на территорию Китая был произведён по маршруту номер три.
Шаровой поезд двигался по жёлобу, который заменял ему пути со
средней скоростью почти четыреста километров в час. Полимерные
колеса обеспечивали необычайную плавность хода. Не было перестука
колёс о стыки рельс, а гироскопический эффект крепко держал
грузовой состав, отклоняя вагоны в сторону лишь на относительно
крутых поворотах.