Тело стонет, каждое волокно мышц порвано, а грудь почернела от
огромного синяка. Завтра Серкано не будет гонять на тренировках, но
только потому, что Орландо будет невыносимо сложно поднять даже
руку. Старик любил так гонять за провинности, а Орландо успел
позабыть, какого это выкладываться сверх сил на тренировках.
Особенно когда силы у тебя исключительно человеческие... В том
будущем, что стало прошлым, он мог рассекать скалы за один взмах,
убивать богов и ударом меча разрубать само время. А сейчас только
плоть и то, если кость не попадёт. Точность удара ещё не такая, как
была в двадцать лет, когда научился бить меж позвонков...
Серкано подкинул дров в очаг, протянул руки к огню и бросил
взгляд на ученика. Мальчишка уснул, подтянув колено к груди и
вытянув одну руку. Старик задумчиво поскрёб подбородок, малец
действительно стал хуже фехтовать после того удара по голове. Будто
забыл некоторые азы, но... есть в этом нечто странное. Будто
техника была не просто забыта, а отброшена за ненадобностью. Как
взрослый забывает умение ползать на четвереньках, которым в
совершенстве владел будучи младенец.
Старик плавно поднялся и с кошачьей грацией подошёл к Орландо,
встал с подветренной стороны и так, чтобы тень не падала на
спящего. Наклонился, принюхиваясь. Ученик пахнет потом и песком,
есть другие ароматы, прицепившиеся ещё в городе, но нет того самого
сладковатого смрада.
— Значит, почудилось. — Шепнул Серкано, возвращаясь к очагу.
Поправил матрас, сшитый из обрезков одеял и прочих тканей,
крайне неопрятный на вид, но чудовищно уютный. Лёг, повернулся
спиной к огню и старательно укрылся одеялом. Дряхлое тело быстро
теряет тепло и силы, в груди жжётся всё сильнее. Ему едва удаётся
сдерживать кашель, а раны, нанесённые отцом, болят всё сильнее и
сильнее. Морской воздух облегчил состояние, но он не панацея и
прошлое берёт своё. Серкано закрыл глаза и привычно начал
контролировать дыхание, насильно загоняя тело в сон.
***
Утро приветствовало Орландо рвущей болью и чёрными синяками по
всему телу. Мышцы орут от боли, каждое волокно, при каждом
движении. Солнце бьёт по глазам через щели, а нос мучает смрад
переваренной рыбы.
Орландо застонал и перевернулся набок, посмотрел на учителя,
помешивающего нечто в котелке. Старик обладает множеством талантов,
увы, кулинарный в их число не входит. Через край котелка торчит
рыбий хвост, внутри булькает вода и к потолку поднимается густой
пар.