Обшарив карманы мертвецов, нашли пару кошелей с медными монетами
и парой серебряных. Мало, но на пару дней хватит. Вместе с этим
Орландо нашёл пару долговых расписок ростовщика из города Лисс.
— Это где? — Спросил он ни у кого, вертя бумажку перед
глазами.
— Другое королевство, за горами. — Ответила Лу. — Довольно
далеко.
— Хм... похоже, эти парни были не просто разбойниками.
— Да, разбойники не носят с собой фламберги. Пусть и сломанные.
Этот, похоже, был шверттэ́нцер, танцующий с мечом. — Сказала Лу,
пиная тело владельца фламберга. — Грозные бойцы, на самом деле,
даже Гаспар отзывался о них с уважением. Будь он в полной силе,
снаряжении и с целым оружием, у нас могли бы быть проблемы.
Орландо мрачно кивнул. Надо выбить из головы ощущение
собственной «божественности», он больше не тот охотник на демонов и
богов. Он даже не взрослый, хоть и не ребёнок. У него ограниченные
рефлексы, силы и выносливость. Нужно держать себя в руках, иначе
второй шанс потратится бесславно.
Лес потихоньку оживает, начинаю голосить птицы, а в ближайших
кустах копошится мелкое зверьё. Мелькают жадные глаза и влажные
носы, алчно втягивающие смрад свежей крови. Орландо взял подругу за
руку и потянул против ветра, не рискую столкнуться с волками или
медведем, смешащим на дармовой обед. Прошёл мимо куста, где
прятались двое человек, и двинулся по следу. Лучше перебить всех
врагов, даже если он и не понимают, с кем столкнулись, они могут
разболтать о двух странных «детишках». Такой слух Гаспар и его
гвардия точно не пропустят, тогда они будут искать их здесь. Весь
план полетит псу под хвост.
По мере углубления в лес по хребту проскакивают колючие искры
узнавания. Орландо сбивается с шага, часто оглядывается и невольно
скалится. Да, именно здесь, впервые повстречал Мару. Вот тут, прямо
тут, стояла её хибара, где он заночевал со спасённой женщиной и
больным ребёнком. Именно здесь был зачат Ролан. Первенец, которого
почти не знает. Великан Йор ему больше отец, чем он.
— Что у тебя с лицом? — Тревожно спросила Лу, наклоняясь и
заглядывая в глаза снизу вверх.
— А что у меня с ним?
— Так затвердело, губы поджаты. Взгляд угрюмый.
— Живот болит. — Отмахнулся Орландо, не желая дальше развивать
тему.
Вскоре дорога вывела за пределы лесной духоты и тени, на плечи
обрушилось дикое солнце. Взгляду открылся холмистый простор и
римская дорога, огибающая неровности ландшафта. По левую руку к ней
жмётся приземистый город, в котором Орландо провёл первые годы
жизни. По правую, за поясом виноградников на холме возвышается
поместье барона Борсла. Там, во дворе, на ветви могучего дуба
покачивается мумия отца, на которую уже шестнадцать лет, каждый
день, смотрит мать. Семейное воссоединение мечты, ничего не
скажешь.