Айдол ругался и пытался встать, но комната для него слишком
качалась, а ноги не слушались.
— Жалкое зрелище, — сказала я, хватая мужика под руку.
Плюс синхронизации — ты сильнее человека. Я могла бы при желании
и грузовик поднять, а уж про Кота вообще молчу. Его сила была во
много раз больше моей, чистый Халк.
Дотащив мужчину до душевой, я запихнула Джаггеда в кабинку и
включила ледяную воду. Минус жизни в Европе: душ вкручен в стену,
шланга нет. Но к этому быстро привыкаешь.
Джаггед взвизгнул и замотал головой, как мокрая собака. Я
поменяла воду на горячую, слегка ошпарила мужика, и снова включила
холодную. Понятия не имею, поможет ли это привести наркошу в себя,
но на алкоголиках работало. Может, и для него подойдёт?
Оставив Джаггеда наслаждаться ледяным ливнем, — и ругаться;
мужик мешал ругань из нескольких языков, что было довольно забавно,
— я вышла обратно в номер и осмотрелась. От Джаггеда пахло травой,
но не химией; значит, он не принимал ничего тяжёлого.
Номер у певца был таким же огромным, как и у Хлои. Крокодила я
не видела, зато выключила телевизор — он и был источником
непонятных звуков. На стеклянном кофейном столике я обнаружила
раскиданные кольца, карточки, четыре белых дорожки и пепельницу с
недокуренным косячком.
Всё это безжалостно смелось в мусорку. Ведомая интуицией, я
прошлась по комнате и повытаскивала несколько заначек, которые тоже
отправились в утиль. В номере я не нашла ни жгутов, ни подпаленых
ложек, ни шприцов — уже хорошо. Может, Джаггед балуется
исключительно травой? Но тогда что за порошок на столе? Вряд ли он
решил им зубы отбелить или дёсны полечить.
— Ты кто, мать его, такая?!
Я выпрямилась, — до этого проверяла под подушками дивана на
наличие наркоты, — и обернулась. Джаггед, эта мокрая собака, стоял
в дверях ванной комнаты и хмуро смотрел на меня. Глаза у него были
красными, подводка растеклась по всему лицу, волосы прилипли к
щекам. Скорбно опущенные уголки губ, пирсинг и нахмуренные брови в
наличии.
— Твоя фея-крёстная, — сказала я, откидывая капюшон жёлтой
толстовки.
Глаза Джаггеда удивлённо расширились. Я поджала губы и
посмотрела на мусорку с наркотой на дне. Моё не-паучье, —
божьекоровочное, — чутьё слегка успокоилось, но всё равно
продолжало щекотать рёбра и привлекать внимание.