С первого апреля у Джаггеда было запланировано турне по Франции.
Это, с одной стороны, меня освобождало, — не стану же я за мужиком
следовать, как малолетняя нянька? — но, с другой, добавляло мне
головной боли. В другом городе у Стоуна не было бы никого,
способного остановить мужика от употребления дозы. А с его деньгами
купить тот же косяк — раз плюнуть.
Была ещё Пегги… то есть Пенни. Но мои надежды на эту девушку
развеялись, словно утренний туман. Она была никакущей; как только
задержалась на должности менеджера столь скандальной личности, как
Джаггед? Этот представитель гомо не сапиенсов, простите, однажды со
сцены помочился. Прямо на фанатов, — что не так важно, — и на
первые ряды, — где сидела элита и VIP, что было уже важно. И Пенни
скандал разрулила.
Наплакала она на возникающих, что ли?
Пенни, несмотря на кожаную куртку и волосы вызывающего оттенка
фуксии, обладала вечно жалостливым выражением лица и легко
слезящимися глазами. Она не представляла собой ничего
примечательного; так, приложение к крутому Джаггеду. И всё же,
именно она в мультфильме едва не стала причиной краха Ледибаг.
Траблмейкер полностью оправдывал своё имя.
Короче, отношение к Пегги-Пенни у меня было двойственным, но
доверить этой непонятной девушке наркотическую чистоту Джаггеда я
просто не могла. В размышлениях о том, кто виноват и что мне
делать, я провела всю ночь. Закончились мои страдания просто: устав
накручивать себя, я разбудила Тикки и синхронизировалась с квами,
после чего призвала Супер-Шанс.
В руки мне упал шприц и ампула. Я, даже особо не думая,
добралась до Джаггеда, наполнила шприц выданным лекарством и
всадила Стоуну иголку прямо в оголённую из-под одеяла ягодицу.
Джаггед взвыл дурниной, подскочил, бестолково размахивая руками и
ругаясь по-страшному, но дело было сделано: неясная жидкость
распространялась по его телу прямо из правого полупопия.
Если я чему и научилась за время своей жизни с Тикки, так это
доверять её волшебству. Супер-Шанс выдал всё для укола? Ничего,
милок, потерпишь, это будет будто комарик куснул…
Ну или больнее, что не имеет никакого значения.
— Какого хера, жучила?! — заорал Джаггед, проморгавшись и увидев
меня.
— Чтобы ты не ширялся, нарик, — оскалилась я в ответ. — Мне
этого не надо.
— Да отъебись ты уже нахрен, долбаная божья коровка!