— Вообще-то, середина в четверг получается…
— В Японии неделя начинается с воскресенья.
— Мы во Франции! — топнула ногой Алья. — Или у тебя тоже
дела?!
Маринетт тяжело вздохнула и спустилась со своего второго этажа.
Нино покраснел и отвернулся: Дюпэн-Чэн была едва одета. Топик и
короткие шорты совсем не скрывали ни болезненной худобы, ни тёмных
пятен синяков. Не знала бы Алья, что у Маринетт
образцово-показательная семья, подумала бы, что в доме процветает
насилие.
— Вообще есть, — сказала Маринетт. — Простите.
— Надеюсь, ты не только что это выдумала, — закатила глаза
Алья.
— Да не, смысл. Но, если хотите, могу дать вам выпечку с собой.
Типа в качестве извинений.
— Как будто ты можешь распоряжаться продукцией из кафе
родителей, — проворчала Алья, но уже более добродушно.
Она вышла, — вылезла, — из комнаты, оставив Нино и Маринетт
наедине. Влюблённость Ляифа была видна невооружённым глазом, и Алья
старалась давать парню хотя бы шанс на взаимность. К сожалению,
рядом с Маринетт постоянно был Адриан, и поговорить с подругой с
глазу на глаз даже ей было сложно.
Коря себя за любопытство, Алья задержалась на лестнице рядом с
открытым люком. Забраться к Маринетт — всё равно что пройти через
полосы препятствий, но подруге, вроде бы, нравилось.
— Ты как себя чувствуешь? Выглядишь расстроенным.
Нино в ответ на вопрос неловко рассмеялся.
— Ничего такого. Просто немного ностальгирую… да и по бабушке
соскучился. Она осталась в Марокко, отказалась переезжать во
Францию. Мне не хватает её… и песков.
Маринетт понимающе хмыкнула. У неё самой с родственниками, — не
с родителями, — были такие себе отношения, но по семейным ценностям
вся их четвёрка совпадала. Даже Адриан, которому, казалось бы,
стоит своего ближайшего родича ненавидеть по-лютому.
— Видеочаты?
— Бабуле больше восьмидесяти. Ты серьёзно про видео?
— Ой, да ладно. Наверняка есть кто-то, кто нажмёт на «плэй».
Просто запиши, и всё.
Нино пообещал, что подумает, и попрощался. Шаги приближались к
люку, и Сезер практически спрыгнула с лестницы и метнулась к
дивану. Типа ничего не слышала.
Алья была уверена: Нино соврал. Никому он ничего записывать не
будет.
***
Месье Дюпэн завалил их выпечкой, которая не была идеальна, но
всё ещё оставалась чертовски вкусной. Слегка поплывшие корзиночки,
неровные круассаны, кривенькие бутерброды… Алья бы и такое
продавала, но для отца Маринетт товарный вид выпечки был столь же
значим, как и вкус.