Ладинье немало удивился тому, как быстро я управилась. Он
рассчитывал провозиться со мной до глубокого вечера, а в итоге к
обеду уже был свободен и снова убежал в свое теневое ведомство.
Род занятий его я угадала почти верно. Мастер действительно
занимал кабинет в местном аналоге полицейского участка, расследуя
преступления, на которые у основных хранителей правопорядка не
доставало мозгов или способностей, потому что злоумышленников с
магическими способностями хватало. Вообще, зачатки дара имелись
чуть ли не у всех местных жителей, просто на таком низком уровне,
что никакой реальной угрозы те не несли.
В свое таинственное стёклышко Ладинье разглядывал ауры. Мне он
милостиво позволил в него глянуть, но сколько ни наводила я монокль
на дворецкого и горничную, ничего, кроме них самих, так и не
увидела. Посмеивающийся мастер объяснил, что для того, чтобы
пользоваться артефактом, надо владеть своим даром, кроме того, дар
должен быть соответствующей направленности.
В данном случае — теневой.
Для того, чтобы объяснить мне принцип действия магии, Ладинье не
поленился, выделил вечер, когда погода была получше и небо не
заслоняли тучи или пепельные вихри, и мы с ним поднялись в
небольшую обсерваторию.
Вообще, природные условия местных жителей не баловали. Я-то
сидела в четырёх стенах и наблюдала за происходящими катаклизмами
как на экране телевизора, а людям по ту сторону стекла приходилось
как-то передвигаться, работать и просто жить.
После пылевой бури на Стеркфорт — город, где мы, собственно,
находились — обрушился сокрушительный ливень. Дождь, достойный
амазонских тропиков, лил более суток, превратив аккуратный сад за
окном в болото, зато смыл весь пепел с фасада. Как мне объяснила
экономка, миссис Дентре, оно и к лучшему. Во всех смыслах. Город и
воздух очистились, а почва обогатилась. Вроде как вулканический
пепел очень полезен для растений.
Бывшая няня сестры Ладинье, ныне его экономка, оказалась круглой
во всех отношениях, улыбчивой, совсем еще не старой и весьма
энергичной женщиной. Неудивительно, что с дворецким они друг друга
на дух не переваривали. Наверняка устраивали бы друг другу пакости,
как в детском саду, если бы не опасались накликать гнев хозяина
дома.
Меня миссис Дентре сразу попросила называть ее по имени. Мол,
так она чувствует себя моложе. Отказать в подобной просьбе даме я
не смогла. Неилла занималась со мной этикетом и историей. Поначалу
меня несколько удивляли наши уроки. Я-то думала, меня будут
муштровать с книгой на голове и учить считать вилки от тарелки —
или там наоборот? — но занятия с экономкой больше походили на
заседание кружка книголюбителей, правда, в урезанном составе:
только я и она. С выражением и в лицах Неилла пересказывала мне
сказки и самые известные книги в истории, изучение которых
обязательно для образованных людей. Пела народные и популярные в
свете песни, к счастью, не заставляя подпевать, поскольку медведь у
меня по ушам хорошенько так потоптался. Что я могу сказать?
Ожидаемо, аристократические песни оказались довольно сложными и
заунывными, фольклор был как-то побойчее и повеселей.