– Стой! – я бросился следом, спрыгнул
с БТРа, – куда! Там еще может быть опасно!
Внезапно, справа промелькнула
одержимость. На доли секунды тварь-ракета стала видима. Она
промчалась перед Луцким, да так, что он заметил ее, когда было уже
поздно. Хвост-щупальце подхватил майора. Тот вскрикнул, а потом,
когда одержимость понесла его во тьму, заорал, как животное.
– А, проклятье! – оскалился я под
шлемом, но среагировал мгновенно, – Фырчик, фас!
На земле раскрылся зеленый портал.
Железный пес вынырнул из него, гулко приземлился на железные лапы.
Почти сразу Фырчик пустился с места в карьер. Я едва успел
запрыгнуть на стальную спину ифрита.
Мы побежали так быстро, что ветер
зашуршал о шлем. В темноте мы не могли видеть одержимость. Тем
более что она почти сразу перешла в невидимый режим. Ее выдавал
только орущий во весь голос Луцкий.
Фырчик бежал на звук. Я же включил
ифритное зрение. Мир вокруг, из непроницаемо черного превратился в
кисельно алый. Туман эфира забивал зрение. Ифрит, однако, виделся в
нем более красным пятном. Он несся и скакал, перепрыгивал
поваленные деревья и воронки от бомб.
Проклятые одержимости… Ифриты
воспринимают людей как раздражители. Почти всех, чьи эмоции
отличаются от тех, которые породили одержимости. И эта ракетная
гадина решила, что мы опасны для нее, ее братиков, и похоже,
мамочки. Таким образом, они защищаются. И считают, что лучшая
защита – это нападение.
К сожалению, поведение ифритов сложно
контролировать. Оно довольно примитивно, но в то же время
однозначно: если человек рядом с одержимостью, он в опасности. Если
конечно, эту одержимость не создал ифритор.
Ракета внезапно запетляла. Быстрая,
как дикая кошка, она вильнула влево. Понесла майора вглубь поля.
Проклятье… есть не иллюзорный шанс наткнуться там на еще более
сильные одержимые вещи. При этом нельзя отходить далеко от отряда.
Но и бросить майора я не мог.
Несмотря на его глупость, я был
инициатором того, что он отправился с нами. Теперь я за него
ответственен. Но иначе было нельзя. Я не хотел, чтобы этот старый
хитрый пес устроил мне какую-нибудь западню, как только я вернусь.
А он явно хотел…
Внезапно я увидел, как Фырчик стал
водить остроухой головой. Что-то беспокоило его. Вскоре, я понял в
чем дело. Нас преследовали еще одержимости-ракеты.