– Тот, который вы имеете ввиду
ошибочен.
– Не думаю.
– Я знаю.
Зосимов вздохнул, взял серебряную
ложку и неприятно постучал о фарфоровую чашу для супа.
– Выйди, Елена. Мы будем
разговаривать.
Девушка испуганно посмотрела на
супруга.
– Выйди. Кому сказано?
Лена медленно встала, принялась мять
в руках хлопковую салфетку.
– Иди отсюда, ну! – крикнул Зосимов
так, что она вздрогнула. Глаза девушки заблестели. Она торопливо
вышла, – прекрасно, – тон Зосимова младшего изменился, – теперь мы
можем поговорить о настоящем деле.
– Предупреждаю, – холодно произнес я,
– если я решу уйти, меня ничего не остановит.
– Это мы еще посмотрим. Так вот,
скажите Роман, вернее, Ифритор. Что вам известно о смерти моего
отца, Зосимова Федора Михайловича на турнире фехтовальщиков?
– Знаете, – я привстал на стуле,
устроился удобнее, – какой самый действенный способ поссориться со
мной? – я ухмыльнулся, – простите как вас? Я запамятовал.
Зосимов скривился, его пухлые щеки,
от волнения пошли красными пятнами. Тем не менее он вежливо
произнес:
– Арсений. Федорович, – проговорил с
краткой паузой он. Раздраженно сжал губы.
– Так вот, Арсений, – я продолжил, –
лучший способ испортить со мной отношения – начать шантажировать. А
ты именно это и сделал. Стал шантажировать.
– Ты не оставил мне выбора, –
нахмурился Зосимов.
– И продолжу не оставлять. Посему
скажу вот что: Тошибару не получит моей помощи. У вас есть, – я
посмотрел на Салазара, – свой ифритор. Справляйтесь сами. Вместе с
ним. По поводу знаний о полях, учитывая то, что ты мелишь, Салазар
рассказал тебе либо не все, либо он просто сам не знает.
При этих словах Зосимов Младший
громко и протяжно выдохнул. Бросил взгляд на бесстрастное лицо
Салазара.
– Если Тошибару сунется на поле, вряд
ли найдет там то, что ищет, – я встал из-за стола.
– Я знаю, что ты участвовал в
турнире, Селихов, – голос Зосимова младшего стал неприятным,
зашипел, словно змеиный, – знаю, что был среди гладиаторов. Знаю,
что ты единственный, кто выжил на нижней арене, там, где погиб мой
отец. Это же знает, и Сословный следователь Чижин. Помнишь его? А
он тебя очень хорошо помнит. И не действует, только потому, что я
его об этом прошу.
– Так не проси, – я ухмыльнулся, –
пусть попробует начать расследование. Уверен, что он придет, а
может быть, и уже пришел, к занятным выводам.