Пудры на эффектном джентльмене, словно сошедшем с
картин семнадцатого века, было столько, что лицо казалось театральной маской. Крупная
мушка у рта наряду с темными бровями и
алыми губами создавала образ вампира, при жизни тяготевшего к крайне
нездоровому образу существования.
— Н-да, — вырвалось у слегка шокированной Тани, —
Красавчика Браммела* на вас нет!
*Примечание:
Красавчик Браммел – английский денди 19 века, которому мужчины обязаны появлением
строгого стиля без вычурности.
— Кто таков этот «Красавчик»? — отражение поднесло к
глазам золотой лорнет и пронзило собеседницу острым взглядом. — Высокородный
амесс, вэйтэ или дайтэ? И почему его нет?
— Э-э-э, это один очень модный юноша, так сказать…
эталон моды. А вы, простите, кто?
Зеркальный франт изменился в лице:
— Как кто, амесси? Вы меня не узнаете? Я дайтэ
Труэль, ваш волшебный слуга, живущий в этом прокля… магическом зеркале, маг,
сто лет назад заточенный в стекло и амальгаму. Вы больны, амесси? Что с вашей
памятью? Я сразу понял, что что-то тут не так, — озабоченно забормотало
отражение, заложив руки за спину и принявшись мерить шагами невидимое
пространство в глубине зеркала. — Вы не обращались ко мне больше суток,
отказались от сладостей, надолго ушли, не предупредив.
Дайтэ Труэль был одет в зеленый камзол с золотой
вышивкой, короткие бриджи, белые чулки и туфли на высоком каблуке с блестящими
пряжками.
— Прошу прощения, — проговорила Таня, ущипнув себя
за руку. — Просто… сегодня какой-то неудачный день.
Да, он беседует с магом, заключенным в зеркало. Но
после всего случившегося так даже лучше. По крайней мере, сие есть
подтверждение, что в этом мире все-таки имеется настоящее волшебство.
Глава 4
Маг оставался в зеркале и исчезать не спешил. Это
обнадеживало.
— Вы плохо выглядите, красавица моя, — сообщил
Труэль, взбив локон парика и скучающе закатив глаза. — Очи припухли, плечи
опущены. Где ваша стать, амесси? Грация где?
— Вы это ко мне сейчас обращаетесь, обо мне
говорите? — с сомнением уточнила Татьяна, на всякий случай оглянувшись.
— О ком же еще, моя прекрасная амесси?! — пробубнил
маг, отведя взгляд.
Ну тут все было ясно – господин в зеркале
бессовестно лгал, заискивая перед хозяйкой. По-видимому, куртуазный ритуал
напевания дифирамбов повторялся часто и порядком магу опостылел. Лесть Труэля
навела Таню на некоторые мысли.