— Танюша, это всего лишь я! Осталось десять минут до остановки. Быстро перекуси, выпей кофе, и пойдем погуляем!
— Почему вы называете меня Танюшей? — Следует спросить, почему он мне «тыкает», но я не заморачиваюсь. И без этого проблем хватает.
— Раз ты не хочешь назвать настоящее имя, будешь Танюшей. Садись. Тебе сахар класть?
— Нет.
Я люблю сахар, вообще обожаю все сладкое, но не хочу, чтобы сосед за мной ухаживал. Не хочу, чтобы он знал мое имя и мои привычки. Пусть все делает неправильно, подпитывая мою неприязнь.
Я молча пью горькую жижу и смотрю в окно. Это не кофе, а мерзость.
— Это не кофе, а мерзость какая-то, — говорит сосед, и я вздрагиваю от совпадения мыслей.
«Убирайся из моего купе», — мысленно внушаю я, надеясь, что он услышит и эту мысль, но сосед невозмутимо продолжает есть бутерброд. Не сработало.
Назло ему, назло себе допиваю кофе. С удовольствием съедаю бутерброд. Сделано вкусно и красиво. Думаю, что он — холостяк, хотя, судя по внешнему виду, пора бы уже остепениться. Лет тридцать восемь, а то и все сорок. Ухоженный, не без денег.
— У вас домработница?
— Нет, — удивленно отвечает он, — только уборщица. А что?
— Значит, вы холостяк.
— С чего вы решили?
— Сыр и колбаса нарезаны вами, причем идеально. Да и хлеб тоже. Даже корочки срезаны.
— А вдруг мне жена сделала бутерброды?
— Нет, жены режут криво, торопливо.
— По себе судите?
Я щурюсь и отворачиваюсь, смотрю в окно на волнистые поля. Сожалею о внезапном откровении. Все мои мысли, даже самые простые, принадлежат только мне. Я никому не откроюсь и не доверюсь. Никогда!
— Я уже проснулась, так что можете идти в свое купе.
Сосед смотрит на меня долгим взглядом, потом закрывает книгу и, подхватив тарелку, уходит к себе.
— Мужчина! — зову, когда он уже в дверях. Заглядывает в купе, синие глаза холодные, как льдинки. — Спасибо!
— Пожалуйста, — смягчается он и уходит.
4. 3
Я не разговаривала с соседом до самой Анапы. Старательно не замечала, как он гулял по перрону во время остановки. Вышагивал под моим окном и косился до тех пор, пока я не занавесила окно. Чтобы не думать о нем, открыла книгу. Смотрела на страницы, переворачивала, замечала отдельные слова. За сорок минут до прибытия я переоделась, собрала вещи и ушла в другой вагон. Намекнула проводнице про навязчивого ухажера, та запылала праведным гневом, даже чаем меня напоила. Так я и дождалась Анапы, с ее гостеприимным теплом и стеклянными квадратиками вокзала. Вышла на перрон и потерянно огляделась. Приключение с соседом отвлекло меня от страха. Страха с большой буквы, который живет во мне, злится, урчит и не любит, когда его игнорируют. Как ревнивый зверь, он требует внимания и не прощает забывчивости. Я позволила себе расслабиться, обрадовалась тому, что скрылась от соседа, возгордилась собой...